Проклятие феи

Рози оперлась подбородком на руки, прислушиваясь к выжидательной тишине. Она напомнила себе, что другого пути нет. Они обсуждали это снова и снова – Кэт и Тетушка в один голос подтвердили, что Айкор прав, это единственный способ, и он дарит им надежду, когда той не было вовсе, потому что Перницию не удалось ни сбить с толку, ни одолеть, и противопоставить ей здесь, в последнем столкновении, можно только саму Рози. Ничего другого им не осталось двадцать один год назад. Все, чего смогли добиться Катриона, Тетушка, Сигил и Айкор, – это дать ей время вырасти.

Идея, разумеется, принадлежала Айкору. Потребовалось посмотреть на ситуацию со стороны, чтобы увидеть это и предложить. Сигил выбрала Айкора не только потому, что тот был двадцать первым крестным и владельцем талисмана, но и потому, что он был из тех людей, кто замечает то, что можно увидеть, и из тех фей, кто успешнее всего обращает это себе на пользу. Но и его едва не сокрушила новость о том, что Рози умеет разговаривать с животными.

– Не может быть! – повторял он снова и снова. – Не может быть!

Это был единственный раз за всю ту долгую ночь, когда Катриона рассмеялась.

– Но это так, – заверила его она. – Вам не кажется – я часто об этом думала, – что и это в том числе сохранило ей жизнь до сих пор? Ей было настолько безопасно, насколько позволяла обыкновенность – обыкновенность и умение разговаривать с животными, как фея. Лучше, чем фея.

Это был также единственный раз за всю ту долгую ночь, когда Айкор утратил свое превосходство над ними.

– Не может быть! – повторил он.

Еще ненадолго они сделались семьей, объединенной против чужака. Но Рози не могла цепляться за это воспоминание, сидя в башне Вудволда в ночь накануне дня рождения принцессы. Вспоминала она выражение на лице Кэт, когда та согласилась с планом Айкора.

Часто за последние три месяца Рози вспоминала голос, который услышала вечером, когда прибыл Айкор: «Наконец-то я тебя нашла! Нашла!» Ее не успокаивало то, что больше это не повторялось, поскольку она знала правду, скрытую заговором. А завтра настанет день рождения принцессы.

Рози помнила выражение лица Пеони, когда та стояла тем вечером на пороге, с лисенком на руках, рассматривая их всех: животных, окружающих ее стул и жмущихся к ней, и ее саму, двоюродную сестру Катрионы и племянницу Тетушки, только что узнавшую о том, что она принцесса – принцесса, на которой лежит проклятие.

Все замолчали и посмотрели на фигуру, выступившую из сырого сумрака. Сварливо забормотал ветер. Пламя очага золотисто озарило встревоженное лицо; светлые волосы и мех лисенка ярко блеснули на свету.

– Я… я увидела… из окна и спустилась… А он просто… просто прыгнул, – пояснила Пеони.

Лисенок перевернулся на спину, чтобы удобнее было подбивать передними лапами длинный локон, изящно спадающий по плечу Пеони. Выглядел он весьма довольным и спокойным.

– Я… я подумала… Должно быть, он каким-то образом перепутал нас с тобой, и я решила принести его сюда. Рози, с тобой все в порядке? Ты странно выглядишь. Зачем тут собралось столько твоих друзей? Что-то не так?

– Перепутал вас с ней? – переспросил Айкор. – Перепутал вас с ней…

Пеони ошеломленно повернулась к нему.

– Я Айкор, – представился он и поклонился.

Прежде он не кланялся. С другими он заговорил сразу, а перед принцессой опустился на колени. Но Пеони он отвесил изящный поклон, нимало не пострадавший от покачнувшегося на его поясе изогнутого клинка. Рози решила, что так, должно быть, кланяются придворные. Озадаченная Пеони ответила ему реверансом. К немалому удивлению Рози, подруга вела себя как знатная дама, хотя приходилась племянницей тележному мастеру.

– А это, – объявил Айкор, указав на Рози, – Каста Альбиния Аллегра Дав Минерва Фиделия Алетта Блайт Домина Делиция Аврелия Грейс Изабель Гризельда Гвинет Перл Руби Корал Лили Ирис Бриар-Роза, ваша принцесса.

Пеони порозовела, затем побледнела (ни тогда, ни позже, вспоминая об этом, Рози так и не поняла, почему на ее лице не промелькнуло ни малейшего сомнения), с еле слышным вскриком пробралась через толчею животных и склонилась перед Рози. Но та соскользнула со стула и села на пол, свободной рукой вцепившись в свободную руку Пеони (лисенок и Ральф не поладили друг с другом, и их пришлось удерживать).

– Не кланяйся! – взмолилась она. – Милостивые судьбы! Пеони, Пеони, пожалуйста, не кланяйся!

Снаружи послышался цокот копыт, тяжелый топот верховых лошадей и голоса, среди которых Рози узнала голос одного из конюхов Вудволда.

– Они приехали за Дроком и Резвым, – догадалась она.

Айкор кивнул, и сова, сидевшая на полке над его головой, перебралась к нему на плечо. Рози ощутила, как Айкор просит о помощи кого-нибудь из прочих птиц: он не владел звериной речью в полной мере, но объясниться мог. По птичьим рядам прокатилась волна неохоты – все они были меньше совы.

«Давай, Фуаб, – попросила Рози. – Я за тобой присмотрю».

«Присмотришь за чем именно? – уточнил тот. – С твоего места ты отлично разглядишь, как перья моего хвоста исчезают в чьей-то глотке».