Проклятие мертвых Богов

– Как неблагодарное дитя, добившееся богатства и признания, не желает больше знать своих скромных родителей, которые привели его в этот мир, так богатые районы города сейчас расположены далеко от доков, благодаря которым стало возможно их появление, – пояснил Патрик, печально качая головой. – Процветающие торговцы, владеющие кораблями и верфями, живут подальше от рыбной вони. Бордели, игорные притоны и таверны вроде «Бригантины» вытеснили более приличные заведения с побережья. Жилье рядом с доками дешево, потому что никто не захочет жить здесь по доброй воле.

Они проходили ряд за рядом жалкие лачуги из досок, принесенных с заброшенных верфей, шли по убогим улицам, вымощенным грязью. Мимо них проходили пьяные моряки и неряшливого вида женщины. Хотя было уже далеко за полночь, к ним подбегали дети, выпрашивающие мелочь, малыши рылись в кучах отбросов, выискивая еду. Каждый раз, когда они проходили мимо таких детей, Патрик останавливался и говорил с ними, прежде чем отправиться дальше.

– Мы с женой основали здесь, в доках, школу, – пояснил он. – Учим таких детей читать и писать, а домой они уходят, нормально поев хотя бы один раз в день. Надеюсь, мы сумеем помочь некоторым из них обрести для себя лучшую жизнь за пределами этого кошмарного места.

– Да благословят Боги и дар, и дающего, – негромко произнес Рис.

– Мы стараемся как можем, брат, – отозвался Патрик с улыбкой и вздохом. – Делаем что можем. Вот мы и пришли. Входите. Да, Атта, и ты тоже входи.

Храм Мишакаль вовсе не был грандиозной постройкой, напротив, очень скромной и явно недавно отремонтированной, потому что в помещении сильно пахло побелкой. Единственное, что выдавало в этом доме Храм, был священный символ Мишакаль, недавно изображенный на одной из стен.

Рис уже хотел войти, когда вдруг заметил в свете фонаря что-то такое, отчего резко затормозил, и Паслен врезался в него.

На одной стене маленького храма были написаны большими красными буквами слова: «Опасайся Возлюбленных Чемоша!»

Под этой строкой шел абзац текста с описанием Возлюбленных, призывом обращать внимание на отметину от поцелуя Мины и ни в коем случае ни при каких обстоятельствах не приносить клятву верности Богу Смерти.

– А, – произнес Патрик, хмуро глядя на Риса, – вижу, вы что-то знаете о Возлюбленных Чемоша?

– К сожалению, да, – ответил монах.

– Вы полагаете, что подобное предупреждение поможет остановить Возлюбленных? – поинтересовался у жреца Паслен.

– Нет, на самом деле не поможет, – печально ответил Патрик. – Очень немногие здесь умеют читать, хотя мы говорим с каждым, кто приходит в Храм, просим людей соблюдать осторожность.

– И как они реагируют? – спросил Рис.

– Как вы, наверное, и сами догадываетесь. Некоторые начинают подозревать всех и каждого в желании их убить. Некоторые считают все это заговором, попыткой заставить людей ходить в церковь. – Патрик криво улыбнулся и пожал плечами. – Большинство же просто смеется над этим. Но мы можем поговорить подробнее утром. А пока что я покажу вам ваши постели.

Он провел их дальше, в комнату, где стояли ряды раскладных походных кроватей, дал им одеяла и пожелал спокойной ночи.

– И пусть благословенная Мишакаль оберегает вас всю ночь, друзья мои, – сказал Праведный Сын, уходя.

Рис лег на кровать, и, должно быть, Мишакаль в самом деле нежно коснулась его, потому что первый раз за много мучительных ночей ему не снился его несчастный брат.

Рису вообще ничего не снилось.

Рис проснулся с первым светом и обнаружил, что счастливый Паслен уплетает из миски размоченный в молоке хлеб в обществе приятного вида женщины, которая представилась Праведной Сестрой Галеной. Она пригласила Риса сесть и тоже заморить червячка. Он с радостью принял ее предложение, обнаружив, что необычайно проголодался.

– Но только если вы позволите мне как-нибудь отработать угощение, – прибавил он с улыбкой.

– В этом нет необходимости, брат, – сказала Галена. – Но я знаю, что для тебя «нет» не ответ, поэтому с благодарностью принимаю твое предложение. Мишакаль знает, что нам будет кстати любая помощь.

– Теперь нам с кендером необходимо оправиться по кое-каким делам, – сказал Рис, когда мыл посуду после еды, – но после полудня мы вернемся.

– А я не могу остаться, Рис? – с живостью поинтересовался Паслен. – Ведь на самом деле тебе не нужна моя помощь, а Праведная Сестра обещала научить меня белить стены!

Рис с сомнением взглянул на Галену. Она широко улыбнулась:

– Конечно же, он может остаться.

– Отлично, – сказал монах и, отведя Паслена в сторонку, объяснил ему: – Я отправляюсь на поиски Ллеу. Встретимся здесь. Не говори, что ты лично знаешь одного из Возлюбленных, – добавил он, понижая голос. – И не упоминай о Зебоим, о Мине, о том, что ты умеешь говорить с покойниками, и о том, что ты ночной бродяга…

– Ничего ни о чем не говорить, – подытожил Паслен с мудрым видом.

– Именно, – подтвердил Рис. Он знал, что в его совете нет пользы, но чувствовал себя обязанным дать его. – И держи руки при себе. Мне пора. Атта, стереги!