Проклятый фараон

Последняя часть плана сейчас вдохновляла даже меньше, чем когда Асти озвучила ее впервые. Отчаянно не хотелось опускаться на уровень Саммерсов и подставлять голову под пули прессы. Стоило лишь представить, какими грязными подробностями обрастет мое заявление на страницах газет, как сердце начинало тревожно сжиматься.

«Я чувствую твое волнение. Что случилось?» — теперь голос Нимфеса звучал мягко и успокаивающе.

Ответить я не успела. Дверь в комнату открылась, впустив Асторию. Женщина не стала размениваться на извинения или приветствия. Она сразу прошла вперед и уселась в кресло, удостоив меня лишь кивком. Такое поведение вызвало в душе резкое неприятие, сменившееся безразличием. Пусть ведет себя как хочет, лишь бы помогала.

«Пришла Астория. Потом договорим».

— Поздравляю со счастливым побегом, — проговорила женщина, поправляя выбившийся из укладки локон.

Сегодня Асти выглядела почти обыкновенной — без косметики, в простой футболке и шортах. Если бы не презрительная гримаска на холеном лице, я бы даже могла принять ее за нормального человека.

— Как прошел разговор с отцом?

— Все в порядке, — сдержанно ответила я, косясь на картину с подозреваемой в ней скрытой камерой. — Он очень рад, что все разрешилось. Джордж сказал, что везде установлено видео наблюдение, чтобы обеспечить нашу безопасность.

— Так ты поэтому все косишься? — догадалась Асти, закидывая ногу на ногу. — Успокойся, в спальнях ничего нет. Распоряжение касалось только коридоров и общих помещений. Можешь говорить спокойно.

Заявление Саммерс и впрямь вызвало облегчение.

— Когда мы начнем действовать? — раз все чисто, то и поговорить можно напрямую.

— Через пару дней, когда все уляжется. Сейчас отец будет занят поисками Рэдкинса и никуда тебя не выпустит.

— Хорошо, — каждый день, проведенный в поместье Саммерсов казался годом, но изменить что-то было не в моей власти. — Как все будет происходить? И где я буду находиться, пока длится процесс?

— Место есть, можешь не переживать. Врач тоже. Он проведет осмотр, заполнит карточку, освидетельствует насилие. Конечно, во время суда отец наверняка потребует независимую экспертизу, но это ничего не даст. Пока будет длится подготовка, любые синяки исчезнут, придется полагаться на заключение нашего специалиста. На первое слушание тебе придется прийти, потом по обстоятельствам. Через месяц-другой можешь уезжать из Каира, только перед этим я тебе рекомендую обзавестись охраной. На всякий случай, — сухо изложила Астория, глядя при этом в окно.

Я, обхватив колени руками, сидела на кровати и пыталась понять, что же меня напрягает. План Асти выглядел продуманно, по крайней мере настолько, насколько это возможно. Но что-то все равно царапало душу, не давая просто принять сказанное. Суд, осмотр, экспертиза… Внезапно, в голове щелкнуло и все встало на свои места. Независимая экспертиза. Весь наш план провалится, стоит лишь приглашенному врачу объявить, что жертва все еще девственница.

Чуть слышно застонав от собственной глупости, я в бессильной злости хлопнула ладонью по покрывалу. Этот жест не укрылся от взгляда Астории.

— Что такое? — в голосе женщины звучало явное беспокойство.

— У нас проблема, — обреченно проговорила я.

— Какая? Только не говори, что передумала.

— Нет, не в этом дело. Просто я девственница, — признание далось мне нелегко.

— Что? — Асти нахмурилась, а затем ее глаза потрясенно округлились. — Ты издеваешься сейчас?

— Я совершенно серьезно, — такие вещи совсем не хотелось обсуждать с кем-либо, тем более с сестрой ненавистного жениха, но выбора не было.

— Ты понимаешь, что чтобы кого-то обвинить в изнасиловании, нужно с девственностью расстаться? — раздельно, почти по слогам проговорила женщина. В эту минуту выражение ее глаз мне остро напомнило Сэмюэла, отчего по спине прошлись мурашки.

— Изнасилования разные бывают, — я попыталась огрызнуться, но наткнулась на взгляд Астории и замолчала.

— Чтобы суд принял дело, тебе надо избавиться от этой хрени, — Астория вскочила на ноги, но тут же села, глубоко вздохнув. Похоже, женщина была в бешенстве. — Делай что хочешь, но через два дня врач должен констатировать, что ты уже женщина.

Я ничего не ответила, вцепившись пальцами в покрывало и сцепив зубы. Хотелось швырнуть в Асти чем-то тяжелым, но приходилось сдерживаться. Она мой единственный билет отсюда, а с ценными союзниками ссориться не стоит.

— Чертова хрень! — еще раз с чувством проговорила собеседница и снова поднялась с кресла. — Мари, если ты подведешь, то поверь, моя месть окажется страшнее всего, что смогут выдумать братец с папочкой.

Астория почти шипела, а миловидное лицо оказалось искажено ненавистью и страхом. Я могла понять ее эмоции. То, что мы собирались провернуть могло сильно отразиться на ее будущем. Но в то же время, разве можно говорить людям в лицо подобные вещи? На глаза навернулись злые слезы, которые я с трудом подавила.

— Не беспокойся, я разберусь.