Проклятый род

«Давно ли жрёшь падаль?..»

Взгляд волка упал на оберег, заплетённый в косицу – два клыка по-прежнему висели на кожаном ремешке, как напоминание о давней схватке. Продолжая угрожающе скалиться, Чёрный Зверь убрал лапу и отступил. Влада закашлялась, глотая пропитанный запахом крови воздух:

«Я однажды убила такого как ты и могу убить снова!» – сипло закричала она. – «Если только у тебя хватит смелости явится на честную схватку, а не загрызть почти добитого!.. Убирайся прочь! Приходи в любой срок и бейся, когда у Зимнего Духа не будет истерзано тело! Или убей прямо сейчас, но такая месть не сладка!»

Чёрный волк зарычал и попятился. Влада была готова умереть и понимала, что реши он напасть, она не спасётся – не хватит сил, чтобы уклонится даже от первой атаки.

Но Чёрный Волк отступил, повернулся и медленно исчез в сумраке леса. Охотница осталась жива и со стоном облегчения рухнула на мокрую от крови землю:

«Даст Недоля, ещё повстречаемся», – прошептала дочь Нави. Голубые глаза поглядели на серую хмарь. Небо рассекла сеть из ветвей мёртвых деревьев, что как будто прислушивались к словам Влады:

«Во мне лишь половина той силы, которая тебе надобна, Чёрный Зверь. Ты вернёшься отомстить снова. Тогда я смогу с тобой повстречаться, но не здесь, не сейчас...»

*************

Звериная душа внутри Серко злилась и хотела помочь охотнику скорее найти сбежавших людей. Язык снова и снова прикасался к клыкам, но всякий раз подземник себя останавливал. Что раньше было дозволено и легко, теперь заставляло бояться. В кого он обратится, позволив Волку завладеть своим телом? В того, кто однажды сойдет с ума и никогда не сумеет найти путь обратно?

Когда Серко впервые узнал – человек способен прощать даже тех, кто наносит обиды, он лишь посмеялся над этим. Одни близкие родичи могли рассчитывать на сострадание. Для чужаков прощения не было – таков был Навий путь, уклад подземного племени. Но, увидев, как Вера жалеет его и сестру, Серко засомневался. Крестианка сострадала подземникам несмотря на их с Владой жестокость, и Серко неожиданно понял – среди Долгих Зим ещё тлеет последний огонёк доброты, и он сам сможет остаться не зверем, но человеком. Навий охотник был рождён для Волчьего Духа, но никогда не желал подчиняться ему, не хотел убивать только затем, чтоб утолить голод чудовища. Он не просил о такой силе, не выбирал этот путь, всё было сделано только для рода и матери!..

Такая необычная мысль поразила его в самое сердце. Охотник застыл посреди тёмного коридора – он понял, к чему привели его сомнения в укладе: Навьи законы не так хороши. От одной мысли об этом кровь в жилах заледенела.

«Я… Я не…» – попытался отказаться он.

Внутри встрепенулся и угрожающе зарычал Волк. Рука судорожно нашла оберег на груди, покрытая материнскими рунами гильза успокоила сердце, но из глаз Серко так и хлынули слёзы. Нет, он не мог сказать больше ни слова, хотя почти решился на отречение. Не здесь и не сейчас. Сначала ему нужно найти крестианцев.

Серко видел во тьме гораздо лучше людей. То, что для оседлого человека навеки останется мраком, для Навьего сына – только отблески серых оттенков. Но в бункере следовало полагаться совсем не на зрение, а на слух и чутье. Серко знал, что в подземелье обитает чудовище, которое превзойдёт по силе любого обычного зверя. В глубине этажей сипело дыхание монстра, а стук огромного сердца отражался в голове у охотника.

«Не по нам эта битва… Не стоило сюда заявляться», – напомнил себе сын Волчицы. Он совсем не стремился бросать вызов медведице, ведь за такое худое Тепло не стоило драться. Теперь Серко хотел уйти незамеченным, но только после того как найдёт крестианцев.

О таком жутком месте можно легко сложить сказ у ночного костра и страшную историю с напряженьем в глазах будут слушать даже самые матёрые охотники. Мхи и плесень покрыли широкие коридоры убежища. Внутрь бункера нашли путь подземные воды. Призрачные потоки струилась по чёрным стенам. В тёмных закоулках гнездились грибы, не признающие ни твёрдости камня, не власти железа. Металлические подпоры и дверные проёмы проржавели до сердцевины. Даже внутренние переборки превратились в труху и рассыпались под натиском времени. Вентиляция не работала, в коридорах зияли чёрные дыры шахт. Бункер давно перестал хранить жизнь человеческую и много Зим кряду стоял в запустении. Теперь подземелье стало берлогой, пригодной только для медвежьей семьи.

Серко замер, прислушиваясь к звуку падающих капель и случайному скрипу потревоженного ветром металла. Из пустоты подземелья донеслись отзвуки испуганных человеческих голосов:

– Куда же мы, Мишенька?! – воскликнула Вера, не разбирая дороги. Она крепко сжимала ладошку Егорки и старалась не отставать.

Старший брат не ответил, он тащил родных в темноте, только бы подальше от Нави! Выстрелы и рёв Пестуна давно смолкли. Теперь Михаилу чудился отрывистый лай Вука и злобные окрики чужаков.