Читаем Пропасть полностью

Из Омска электричка идёт до Татарска. "До татарки" — как говорят местные. Оттуда — на Барабинск. За окном тянутся бескрайние Барабинские степи. Многие названия в этих местах — явно татарского происхождения. Но население в основном русское.

От Барабинска добираюсь до Чулыма. От Чулыма — до Новосибирска. Новосибирск производит впечатление столичного города — приходящего, однако, постепенно в упадок. Здесь находится его величество Большой Перекрёсток. На запад пошла линия на Москву и Урал; на восток — к Тихому океану и Китаю; на юг — в Среднюю Азию и на хлебный Алтай. На юго-восток, — в рудно-промышленный Кузбасс. А на север (в сторону нефтеносного Сургута) течёт могучая Обь.

Жители Новосибирска, Красноярска и Иркутска, в массе своей — самые красивые, рослые люди в России (и вообще, на всей территории бывшего СССР). В западной части страны, в этом плане, соперничать с ними может только Самара. Правда, воронежцы твёрдо уверены, что их девушки — красивейшие в стране. И действительно, на улицах Воронежа, красивых девушек на порядок больше, чем на улицах Орла, или Владимира. Но красота уроженок Воронежа — своеобразная, южная, скорее украинского, нежели русского типа. Мужчины в Воронеже не выделяются ничем. Художник, ищущий для своих картин хрестоматийно, эталонно русские типажи, должен ехать в Новосибирск, Красноярск, или Иркутск. На худой конец — в Самару. Забавно бывает слышать, как американцы спорят меж собой — какую голливудскую актрису считать красивейшей женщиной мира (они всегда любят решать за весь мир): австралийку Николь Кидман, или южноафриканку Шарлиз Терон? В часы пик, на любой остановке общественного транспорта многих городов России (не только упомянутых мной), можно встретить стайку таких Николь Кидман и Шарлиз Терон — и достойных им молодых людей, рядом с которыми нечего делать Тому Крузу, или Антонио Бандерасу. Другое дело, что русских красавиц и красавцев не увидишь на экранах телевизоров. Где-нибудь в Индии, красивую девушку нужно искать днём с фонарём. И ищут, и находят — и в кино снимают. На российских же актёров и актрис, без слёз не взглянешь. Созерцая того или иного актёра, порой ловишь себя на мысли: где откопали этого урода? А когда этот дятел пытается изобразить безумную влюблённость в актрису-замухрышку, — невольно задумываешься: всё ли у него в порядке с головой и зрением?

Во всём мире принято считать, что актрисы должны быть максимально красивыми — в то время как спортсменкам это совершенно ни к чему. Спортсменки, обычно — женщины сильные, жилистые, даже мужеподобные. И только в России спортсменки однозначно симпатичнее актрис. Ну какая актриса в нашей стране, может стать на одну доску с такими спортсменками, как Шарапова, Курникова, Кабаева, Слуцкая?..

Оно и понятно: в спорте ведь, совсем уж без достижений нельзя, поэтому хочешь — не хочешь, а приходится приоткрывать дверь для талантливых (не всё просто и в спорте, но всё же…). В кино, успехи и провалы не столь очевидны как в спорте (провал всегда можно "объяснить" тупостью и примитивностью зрительской публики, не понимающей тонкой игры актёров и гениального замысла режиссёра), поэтому доступ в российский кинематограф талантам, закрыт наглухо. Туда скопом лезут тупорылые детишки именитых родителей. А потом кто-то удивляется тому, что отечественное кино потеряло своё лицо, скатилось к жалкому подражанию штатовским боевикам и абсолютно неконкурентоспособно…

Думаю, сибиряки столь симпатичны потому, что регион этот заселялся в первую очередь выходцами с Русского Севера, никогда не знавшими, ни монгольского ига, ни крепостного права.

Однако и здешним краям свойствен гигантский общерусский недостаток, страшная общерусская беда — типично русское хамство, неуважение друг к другу, отсутствие, как национальной, так и вообще простой человеческой солидарности, элементарной вежливости, теплоты в отношениях. Не говоря уж о том, что окрестности Новосибирска (как мне неоднократно говорили) нашпигованы разного рода ядерно-химическими объектами, наносящими тяжелейший вред экологии и здоровью местных жителей. Впрочем — этой пакости хватает не только в окрестностях Новосибирска.

В лагерях очень плохо отзываются о новосибирской пересыльной тюрьме, где зэки подвергаются побоям и издевательствам. А про лагеря Красноярского края ("краслаг") говорят, что там даже в самый разгар либеральной горбачёвской эпохи, царили чисто сталинские порядки, без особых послаблений, без оглядок на перемены в стране. Я в это верю. В чём бы сомневался — только не в плохом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное