Прорыв на Харбин

В 39-й Тихоокеанской дивизии вместе со мной выступили комкор Александр Сергеевич Ксенофонтов и командир 50-го Читинского стрелкового полка Михаил Илларионович Гурский. От имени личного состава он заверил командование, что полк выполнит, поставленную ему боевую задачу - прорвется на чангулиньскую дорогу так же, как в 1929 году, когда оседлал эту дорогу под городом Мишань и вышел в тыл группировки китайских милитаристов.

В других частях и соединениях на митингах выступили Иван Михайлович Смоликов и руководящие работники политотдела армии. Вернувшись с митингов, обменялись накоротке мнениями. И вот что интересно: поехали мы с целью воодушевить людей, нацелить их на выполнение трудной боевой задачи, а выступили на митингах, побеседовали с личным составом и воодушевились сами настолько высокими были боевой порыв и чувство интернационального долга в войсках.

К восьми вечера части заняли исходные позиции для наступления. Солнце склонялось к горизонту, духота не убывала, тучи постепенно заволакивали небосвод. Вернулся из штаба 26-го корпуса Пантелеймон Шиович Шиошвили. Обычно уравновешенный и веселый, наш начальник разведки был чем-то взволнован. Спрашиваю, в чем дело. Он рассказал.

В глубоком тылу противника, на чангулиньской дороге, примерно на полпути между Чангулинем и Мулином, находился перекресток. Вторая из проходивших через него грунтовых дорог тянулась с юга, от города Мацяохэ к городу Лишучжэню. Это был единственный в полосе 26-го корпуса крупный дорожный узел. Естественно, что с ним тесно связывались все дальнейшие действия корпуса, особенно 22-й дивизии, после прорыва через таежное бездорожье. Кроме того, никакой более или менее значительный маневр японских войск на мулинском направлении не мог бы миновать этот перекресток. Планируя действия разведки, Шиошвили в первую очередь нацелил разведорганы корпуса и 22-й дивизии на район перекрестка. Решили послать туда разведгруппу с двумя радиостанциями на пять дней. Задача: вести наблюдение, установить выдвижение войск противника на восток и юго-восток, то есть навстречу нам. Район действий разведгруппы охватывал примерно 36 кв. км. Задача конкретная и вполне по силам разведгруппе из восьми человек, даже с учетом того, что свой путь к цели (более 20 км) ей придется пройти ночью, по азимуту, по лесистым горам и болотам. Однако, по мере того как задача шла сверху вниз, из штаба армии в штаб корпуса и штаб дивизии, она значительно усложнилась. И когда группу сформировали из состава разведроты дивизии, старший группы старший сержант Ковальчук получил ряд задач, которые нельзя даже назвать попутными - настолько трудоемка и важна была каждая из них. Ему приказали разведать еще и оборону противника за рекой Шитоухэ, состояние дорог и троп и наличие минных полей. Ну, это еще туда-сюда, поскольку совпадает с маршрутом группы. Но Ковальчук должен был разведать и оборону противника в районе Мулина, в 15-20 км западнее перекрестка, проверить данные авиаразведки, в том числе о скоплении танков в окрестностях города.

Эта перегрузка разведгруппы различными по характеру и удаленными по месту действия заданиями и возмутила полковника Шиошвили. Он прошел всю войну и на своем опыте знал, чем кончаются подобные истории, когда каждая низшая инстанция, так сказать, дополняет высшую собственными заданиями. Правда, Шиошвили успел буквально на ходу исправить положение, и отмечу заранее, что группа старшего сержанта Ковальчука блестяще выполнила задачу. Но этот пример привожу потому, что он очень поучителен для разведчиков вообще. Бывают, конечно, исключительные ситуации, однако, как правило, ставить перед разведгруппой надо посильные для нее задачи. Иначе она не выполнит ни одной из них.

Темнота, как и всегда в горах, наступила сразу, без сумерек. До начала операции оставалось три часа, затем два. Командующий артиллерией армии генерал К. П. Казаков машинально посматривал на часы и с досадой морщился. Опытный артиллерист, Константин Петрович попал сейчас в необычную для него обстановку. Всегда и всюду его артиллерия мощными залпами начинала наступление. А сейчас артподготовки не будет. Примерно половина всех наших батарей готова открыть огонь. Но это - на всякий случай. Последние разведданные еще раз подтвердили, что противник не ждет нашего удара через тайгу. Поэтому пехота и танки пойдут вперед без единого выстрела, с ними двинутся артиллерийские наблюдатели и, если потребуется, подадут сигнал, и артиллерия быстро обрушит на японцев тот или иной вид огня.

- Еще дождя не хватало! - сказал Казаков, смахивая с лица первые дождевые капай.