Простите, ректор! Так получилось...

Эйтинор знал, когда у его старшего брата вот так загораются глаза, он обязательно добьется ответа на все свои вопросы. Передавая на проверку платок, тот самый, который отдал адептке Райлис, когда она так неожиданно столкнулась с ним во дворе академии, ректор не думал, что когда-то воспользуется последствиями своего поступка. Просто хотел прекратить пытку. От аромата крови этой девочки внутри что-то переворачивалось и сводило с ума снежного демона. Пришлось усмирять внутреннего зверя, чтобы не начать трансформацию прямо там на месте. Мелисса вытерла кровь, платок остался у нее. А потом… потом она чуть не лишилась своего дара, опустошив резерв, а сердцем демона овладела паника. Нельзя было позволить ей умереть. Зверь внутри ревел и требовал его выпустить. Никогда еще он так не реагировал ни на одно живое существо. Понимая, что жизненная энергия покидает тело девушки точно так же, как и магия, Эйтинор не стал раздумывать. Он хотел поделиться с ней капелькой Силы, но едва только коснулся губами ее губ, понял, что потерял себя. Внутри будто что-то взорвалось, распространяя огонь по венам, мешая дышать и не позволяя мыслить. С трудом оторвавшись от нежных, безвольных губ девушки, демон отступил, прилагая титанические усилия чтобы удержать самоконтроль.

— Кто же ты? — ошарашенно прошептал ректор, стоя рядом с кроватью своей адептки.

Теперь он ясно ощущал — ведьмочка не просто человек. Есть в ней что-то странное. Вот почему так пьянил ее запах, вот почему ее аура казалась необычной и невероятно привлекательной. Стайракс облизнул губы, до сих пор хранившие вкус ее поцелуя. Это просто какое-то безумие, которое не хотелось прекращать. Аромат ее крови все еще будоражил внутреннего зверя. Откуда здесь кровь? Повинуясь какому-то внезапному порыву, Эйтинор наклонился и достал из кармана форменного фартука Милли свой платок, испачканный ее кровью.

Он собирался разгадать эту загадку. С каждым днем становилось все невыносимее держаться на расстоянии от адептки Райлис. Это приводило в ярость, но в тоже время доставляло какое-то немыслимое удовольствие. Но все это было ничто по сравнению с тем, что стало происходить с демоном после того, когда Мелисса провела тот ритуал…

— Зачем тебе знать, чья это кровь? — стараясь сохранить хладнокровие, спросил ректор. Зверь внутри него настороженно зарычал.

— Обещаю, — усмехнулся хозяин кабинета, — я не причиню вреда тому, кого ты так оберегаешь. Но я могу помочь тебе.

— Дастиан, — немного помедлив, произнес Эйтинор, — я попросил тебя о помощи и ты дал обещание, что это останется строго между нами.

— Ты прав, — кивнул Дастиан, — я давал такое обещание. Я не собираюсь его нарушать. Но позволь мне хотя бы раз взглянуть на… хм… это существо.

— Не смей! — взревел ректор и, прежде чем осознал, что делает, вскочил на ноги и приблизился к брату.

Перед ним возник сверкающий щит. В воздухе закружились снежинки. Эйтинор мог бы с легкостью разбить защиту Дастиана, но остановился и сделал глубокий вдох, почти уже привычно обуздывая свою сущность.

Глава Тайной канцелярии удивленно взирал на ректора академии Джоелросс.

— Надо же! Когда я тебя отправлял в академию на должность ректора, — задумчиво произнес он, — даже не мог предположить, что ты так увлечешься молоденькой адепткой.

Видя, что брат собирается что-то сказать, перебил.

— Да, я знаю о твоей маленькой ученице, брат! — демон довольно улыбнулся, — Не скажу, что понимаю, но одобряю твой выбор. Это ее печать истинной полыхает на твоей ауре? Вижу, что ее. Полагаю и кровь на том платке тоже принадлежит адептке… как там ее? Райлис! Так ведь?

Эйтинор мрачно смотрел на хозяина кабинета с непонятной смесью ненависти и восхищения. Он никогда не сомневался, что Дастиан лучший во всей империи в своем деле, что рано или поздно он докопается до сути. Другой вопрос — чем это грозит для Милли? Но тут старший из братьев Торренс слегка наклонился к собеседнику и внезапно задал вопрос:

— Каким образом ты оказался связан чарами истинной пары с человеческой девчонкой, у которой в роду были метаморфы?

Эйтинор сжал пальцами подлокотники кресла, в котором сидел, так что костяшки побелели.

— Этого не может быть! — глухо произнес он, — Я бы почувствовал!

Дастиан покачал головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сомневаюсь! — сказал он, — Слишком маленький процент примеси крови. Возможно седьмое поколение. Вероятно она сама даже не имеет понятия, кто она такая. Перевоплощаться скорей всего не может, а вот преобразовывать магию, как надо ей, очень даже.

Ректор потрясенно молчал. Наличие крови метаморфа у Милли многое объясняло. Теперь становилось понятно, почему он сразу выделил эту девушку среди всех адептов, почувствовал ее. Сам не понимал, что именно так привлекало демона в ней. Тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Я надеялся, что в ней есть демоническая примесь, — признался он.

Брови брата взлетели вверх.

— И зачем тебе это нужно было?

Какое-то время Эйтинор молчал, собираясь с мыслями.