Просто о сложном. Как мы живем, работаем, любим

Шлем двойные послания

«Да они отличиться захотели – устроили банкет, чтобы пыль в глаза пустить!», «Покупать такую дорогую машину сегодня просто неприлично…» – произнося подобные фразы, осуждая других, мы, скорее всего, имеем в виду нечто другое. Возможно, нас огорчает сам факт, что кто-то может себе позволить то, что нам не по карману, и мы откровенно завидуем. Или нам просто не нравятся люди, о которых идет речь. Но ребенок не способен разгадать этот скрытый смысл! Зато он наверняка почувствует несоответствие: он-то знает, что мы мечтаем о такой же машине и не прочь сами закатить такую же вечеринку. В результате он заподозрит нас в неискренности. Лев Толстой говорил: «Дети нравственно гораздо проницательнее взрослых, и они, часто не выказывая и даже не осознавая этого, видят не только недостатки родителей, но и худший из всех недостатков – лицемерие родителей, и теряют к ним уважение и интерес ко всем их поучениям».

Часто двойственность, неоднозначность родительской позиции в вопросе о роли денег заключается в том, что слова, правильные и убедительные, никак не стыкуются с тем, что родители делают.

Вспоминается история, рассказанная мне владельцем крупной компании. Он воспитывал 12-летнего сына как своего наследника, преемника, говорил ему много правильных вещей об уважении к людям, о честности, о деловой репутации: «За работу надо платить. Человек отработал – заплати!» И в целом его слова не расходились с делом – пока не грянул кризис. Сын случайно стал свидетелем телефонного разговора отца, когда тот отдавал распоряжения: «Зарплату выдать только тем, кто потом пригодится, а тем, кого будем сокращать, не платить». На вопрос сына, почему люди не получат то, что заработали, он ответил, что сейчас кризис и у компании просто нет денег.

А буквально через неделю они всей семьей уезжают отдыхать: берут с собой няню, учителя, который занимается с детьми языками, арендуют вертолет, ходят по дорогим ресторанам. И мальчик никак не может понять: как же так, ведь денег нет, а они столько тратят и даже не пытаются сократить расходы. Когда он спросил об этом отца, тот сначала даже растерялся, но потом ответил: «Это у компании нет денег, а у нас все хорошо, ничего не изменилось». Но до этого сын всегда слышал от него: «Компания – это я». Неудивительно, что авторитет отца в глазах ребенка пошатнулся. Мальчик перестал слушаться, изменил свое отношение к учебе, да и во всем остальном демонстрировал протестное поведение. Отец был для него непререкаемым авторитетом, носителем и воплощением определенных ценностей. А в ситуации, когда надо было делать выбор, он поступил исходя из совсем других ценностей. И это подростковое отрицание «всего и вся», этот протест – не что иное, как реакция ребенка на непосильную для него ситуацию крушения жизненных ориентиров.

Меряем деньгами то, что деньгами не измерить

Мы внушаем детям: «время – деньги». Но на самом деле время – это время, оно ценно само по себе. И если применительно к работе эта расхожая фраза еще обладает определенным смыслом, то в отношениях с близкими она неуместна.

Повторяя «время – деньги», мы фактически убеждаем детей в том, что человеческие отношения – любовь, внимание, заботу – можно измерить в деньгах. Постоянно демонстрируя ребенку, что время стоит тратить только на то, чтобы заработать, мы учим его ставить материальные ценности выше всех остальных. К примеру, сын участвует в концерте, а мы не смогли прийти. Самое неудачное объяснение выглядит так: «Я не был на твоем выступлении, потому что должен зарабатывать деньги. Знаешь, сколько твоя скрипочка стоит? А учитель?» И это вместо того, чтобы предупредить сына заранее: «Мне очень хочется прийти, но у меня важное дело. Я не могу отменить встречу, не могу подвести людей, которым обещал…»

Многие предпочитают объяснять окружающим свою занятость тем, что зарабатывают на семью, а некоторые и вовсе встают в позу страдальца, жертвующего собой ради детей. Реальный мотив такого поведения родителей ребенок, скорее всего, так и не узнает, зато у него сложится впечатление, что папа мучается, но тянет этот воз ради него, ради мамы. И тогда он будет чувствовать себя виноватым и либо возненавидит деньги, которые отнимают у него отца, либо начнет считать их сверхзначимыми.

Мои дети, уже взрослые, и сегодня вспоминают слова, которые я им говорила в детстве: «Надо же, какая у меня работа интересная, я бы ее делала, даже если бы ничего не получала. А мне за нее еще и деньги платят!» Деньги – это все-таки не главное, а «сопутствующее». Счастье в другом – делать дело, которое тебе нравится.

Молчим и заставляем молчать ребенка