Против Маркиона в пяти книгах

1. Все высказывания и все заготовки нечестивого и святотатственного Маркиона мы вызываем на очную ставку с самим уже его Евангелием,[886] которое он, исказив, сделал своим. [887] А чтобы придать ему достоверность, он сочинил для него некое приданое — труд, названный из–за сопоставления противоположностей «Антитезами» и направленный на разделение Закона и Евангелия — чтобы, выделяя с его помощью двух богов, различных и имеющих каждый свой документ или, как чаще говорят, завет, защищать на этом основании веру в «Евангелие согласно «Антитезам»». 2. Но и их, целенаправленно вступив в ближний бой, т. е. разбираясь по очереди с каждым из положений Понтийца, я разбил бы, если не было бы сподручнее обезвредить их в самом «Евангелии» и вместе с самим «Евангелием», которое они поддерживают. Впрочем, справиться <с ними>, отклоняя их доводы без рассмотрения,‘ столь легко, что я, право, представлю их («Антитезы») приемлемыми, сочту их имеющими силу, заявлю, что они льют воду на нашу мельницу, чтобы они тем сильнее устыдились слепоты своего автора, став уже нашими «Антитезами» против Маркиона. 3. И я даже признаю, что один план осуществлялся в ветхом установлении у Творца, другой — в новом у Христа. Я не отрицаю, что различаются образцы речи, заповеди добродетели, наставления в законе, пока, однако, все различия соответствуют одному Богу, Которым, как известно, они установлены и предсказаны. 4. Некогда Исаия утверждал, что придет из Сиона закон и слово Господа — из Иерусалима;[888] иной, разумеется, закон и иное слово. Далее он говорит: Будет судить среди народов и обличит весьма многочисленный народ,[889] — т. е. <народ, состоящий> не из одного иудейского племени, но и из язычников, которые по новому закону Евангелия и новому слову апостолов подвергаются суду и обличаются перед самими собой за прежнее заблуждение, как только уверовали, а затем перековывают[890] мечи на орала 5. и копья, [891] которые суть род охотничьих рогатин, на серпы[892], т. е. некогда дикие и свирепые страсти превращают в благие и приносящие добрый плод чувства. И опять: Слушайте Меня, слушайте, народ Мой, и преклоните, цари/ ухо ко Мне, ибо закон произойдет от Меня и суд Мой в свет язычников,[893] — <суд,> которым судил и постановил, что также и язычники подлежат просвещению через Евангелие и слово. Этот закон будет < упомянув и у Давида: безупречный, ибо он совершенный, направляющий душу,[894] конечно, от идолов к Богу; это будет слово, о котором говорит тот же Исаия: Ибо краткое слово сотворит Господь на земле? 6. Ведь сокращенным является Новый Завет и освобожденным от мелочного бремени Закона. Но зачем искать чего–то большего, когда еще очевиднее и яснее самого света Творцом предвещается обновление через того же < пророка >: Не вспоминайте о прошлом и о древнем не думайте:[895] старое прошло, новое начинается? вот, Я творю новое, которое начнется ныне? Также через Иеремию: Обновите у себя новую целину и не сейте в терние, и обрежьте крайнюю плоть сердца вашего? И в другом месте: Вот, придет день, говорит Господь, и составлю для дома Иакова и для дома Иуды Новый Завет не в соответствии с Заветом, который Я установил с их отцами в день, когда принял решение о них, дабы вывести их из земли Египта? 7. Так, Он обозначает прежний Завет как преходящий, показывая его изменяемым и обещая вечный в будущем. Ибо Он <говорит>[896] через Исаию: Послушайте Меня и будете жить, и заключу с вами Завет вечный, — добавляя, — святость и верность[897] Давида,[898] — дабы показать, что этот Завет осуществится во Христе, <происходящем> из рода Давида по Марии. 8. Его же (Христа)[899] <Исаия> образно предсказывал в ветви, которая произойдет от корня Иессеева.[900] Итак, если Он сказал, что иные законы, иные слова и новые установления заветов грядут от Творца с той целью, чтобы утвердить иные, лучшие, обряды также и самих жертвоприношений, и притом у язычников устами Малахии: Нет Моего к вам благоволения, говорит Господь, и жертвоприношения ваши не приму из рук ваших, ибо от восхода солнца до заката прославляемо в язычниках имя Мое, и во всяком месте приносится жертва имени Моему, и жертва чистая[901] (т. е. простая молитва от чистой совести), — то оказывается неизбежным, что любое возникающее при обновлении изменение начинает отличаться от того, <изменением> чего является, и вступать с ним в противоречие в силу отличия. 9. Ибо, как нет ничего измененного, что не являлось бы отличным <от первоисточника>, так нет ничего отличного, что не являлось бы противоречащим <первоисточнику>. Следовательно, противоречие из–за отличия будет приписано Тому же, Кому будет принадлежать изменение из–за обновления. Тот, Кто установил изменение, Тот утвердил и отличие; Кто предсказал изменение, Тот предвозвестил и противоречие. Почему ты объясняешь разницу в делах различием сил? 10. Почему ты, выворачивая наизнанку, обращаешь против Творца антитезы примеров, которые (антитезы) ты можешь распознать также в самих Его чувствах и волнениях? Я, — говорит, — поражу и исцелю; Я, — говорит, — убью и оживлю,[902] производя, — конечно, — бедствия и творя мир.[903] Из–за этого ты даже имеешь обыкновение порицать Его — запрещающего то, что приказывает, и приказывающего то, что запрещает — за переменчивость и непостоянство. Итак, почему и антитезы ты не причислил к природным <свойствам> всегда противоречащего Себе Творца и не смог вспомнить хотя бы о том, что мир составлен, если не ошибаюсь, даже у понтийцев из различий соперничающих друг с другом элементов? 11. Поэтому прежде ты должен был установить, что имеется один — бога света, другой — тьмы, дабы ты мог утверждать, что один — Бог Закона, другой — бог Евангелия. Впрочем, на основании очевидного предрешено, что <у Того,> Чьи свойства и дела проявляются посредством антитез, и таинства проявляются таким же образом.