Протокол

Развлекаясь подобным образом, он и заметил крысу. Крупный крепкий грызун на четырех розовых лапах с вызовом смотрел на Адама с другого конца комнаты. Вид животного мгновенно разъярил Адама; он швырнул в крысу шаром, надеясь если не убить, то хотя бы подранить, но не попал и повторял попытки снова и снова. Крыса не выказала ни малейших признаков страха. Она смотрела Адаму в глаза, вытянув вперед мертвенно-бледную морду и морща лоб. Когда Адам швырял шар из слоновой кости, она с коротким жалобным писком отпрыгивала в сторону. Израсходовав все шары, Адам присел на корточки, чтобы оказаться вровень с глазами зверька. Он подумал, что крыса, должно быть, пришла в этот дом сразу после него. Вылезала по ночам из какой-нибудь дыры в шкафу или комоде и семенила по этажам в поисках пищи.

Адам не знал точно, что едят крысы, и не мог вспомнить, плотоядные они или нет. В энциклопедиях было написано следующее: «Крыса: имя сущ., ж.р. Вид мелких млекопитающих с длинным кольчатым хвостом».

В голову приходили легенды о крысах, кораблекрушениях, мешках с зерном и чуме. До сего дня он понятия не имел, что бывают белые крысы.

Адам смотрел на грызуна и напряженно вслушивался, находя в нем сходство с собой. Он подумал, что мог бы вот так же прятаться днем между двумя трухлявыми половицами и бродить по ночам, искать на полу крошки, время от времени натыкаясь в подвале на выводок вкусных белых тараканов.

Крыса не спускала с Адама голубых глаз, замерев в неподвижности; шея у нее была мускулистая, а может, просто жирная. С учетом размеров чуть больше среднего и одряхлевших мышечных складок на шее, это была пожилая крыса. Адам понятия не имел, сколько живут крысы, но на вскидку дал бы этой особи лет восемьдесят. Она, наверное, была уже полудохлая, подслеповатая и не понимала, что Адам представляет для нее опасность.

Медленно, тихо, незаметно для себя Адам забыл, что он Адам и что внизу, в комнате, на солнце осталась масса принадлежащих ему вещей; шезлонги, газеты, ворох рисунков, пропитавшиеся запахом его кожи простыни, обрывки бумаги, на которых он написал, как в письме, «Моя дорогая Мишель». Пивные бутылки с отколотым горлышком и чайная роза, чей теплый аромат вливался в пространство между четырьмя стенами и заполнял его. Желтый аромат желтой розы в желтой комнате.

Адам превращался в белую крысу, но превращение это было весьма странным: его тело не менялось, конечности не розовели, передние зубы не удлинялись, пальцы по-прежнему пахли табаком, а подмышки — потом, он все так же сидел на корточках, выгнув позвоночник и наклонившись вперед, к полу.

Но он становился белой крысой, потому что решил, что он — белая крыса; потому что внезапно осознал, как опасен род человеческий для этих маленьких, хрупких, подслеповатых зверюшек. Он знал, что умеет пищать, бегать, грызть и дерзко смотреть на мир круглыми голубыми глазами без век; но все это бесполезно. Достаточно появиться человеку — такому, как он, Адам, — сделать несколько шагов, поднять ногу, и крыса погибнет и будет валяться на полу в лужице крови и лимфы, раздавленная, с переломанными ребрами.

Внезапно он обратился в страх, в опасность-для-белых-крыс, и вскочил; гнев, отвращение и жестокость уступили место обязанности убить.

Он решил сделать все по-умному. Закрыл двери и окна, чтобы животное не сбежало. Собрал биллиардные шары; подошел к крысе, и она попятилась, навострив короткие уши. Адам положил шары на сукно и заговорил с крысой тихим странно хриплым голосом. Он бормотал:

«Боишься меня, да? Белая крыса… Боишься… Пытаешься делать вид, что не боишься… Круглоглазая… Смотришь на меня? Ты храбрая, белая крыса, признаю. Но ты знаешь, что тебя ждет. Они все это знают, все твои сородичи. Другие белые крысы. И серые, и черные. Ты давно ждала того, что я сейчас скажу. Мир создан не для тебя, Белая Крыса. Ты вдвойне не имеешь права на жизнь: во-первых, ты крыса в мире людей с их домами, ловушками, ружьями и крысиным ядом. Во-вторых, ты белая крыса в стране, где почти все крысы черные. Ты смешна, и это еще одна причина…»

Он сосчитал шары; одного не хватало. Должно быть, закатился под шкаф. Адам пошарил бамбуковой палкой между ножками, и шар из слоновой кости выкатился к его ногам. Он был красный и холодный, Адам взял его в ладонь и подумал, что этот, пожалуй, больше остальных. А значит, и убойная сила у него тоже больше.

Когда все было готово, Адам встал перед бильярдом, он был настроен решительно; ему вдруг показалось, что он превращается в великана; высоченного, трехметрового роста, полного жизни и силы. Прямо перед ним, у дальней стены, рядом со светлым прямоугольником от падающего из окна света, стоял зверек на четырех розовых лапках, стоял и терпеливо ждал.

«Мерзкая крыса!» — сказал Адам.

«Мерзкая крыса!»

И он бросил первый шар, со всей силы, на которую был способен. Шар с жутким грохотом ударился в стену над плинтусом, на несколько сантиметров левее крысы. Мгновение спустя белая крыса отпрыгнула в сторону, издав громкий писк. Адам возликовал.