Провидец Энгельгардт

«Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами – себя.
Мы все глядим в Наполеоны;
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно;
Нам чувство дико и смешно».

(При этом Пушкин не обличает других со стороны, а и себя включает в это неприглядное «мы»).

И вот этот современный человек, с безнравственной душой, с непомерными мечтами, с наполеоновскими замыслами, с озлобленным умом, занятый пустым действием, рассматривающий других людей лишь как орудие для достижения собственных корыстных целей, собрался изменить окружающий его мир к лучшему, кооперируясь с другими такими же эгоистами, у каждого из которых свой корыстный интерес. Ну – ну, посмотрим на результаты…

По вопросу о том, возможно ли изменение природы человека (имея в виду – в лучшую сторону) существуют разные мнения. Одни полагают, что она неизменна, и современные люди такие же (если отвлечься от внешних признаков, обусловленных ходом истории), как и их предки из каменного века. (Во всяком случае, за те неполные 200 лет, что прошли с дня, когда поэтом были написаны процитированные строки, коренным образом природа людей, совершенно очевидно, не изменилась.) Другие убеждены, что люди (не отдельные индивиды, а в массе своей) могут нравственно совершенствоваться. Наверное, самой значительной попыткой в этом отношении (среди светских течений, не считая религиозных, которые, впрочем, тоже полагают, что «много званых, но мало избранных») был советский опыт. В СССР были достигнуты колоссальные сдвиги в совершенствовании качества человеческого материала, освобождения от власти денег, готовности поставить общественные интересы выше личных. Но, в конечном счёте, этот опыт оказался неудачным, на мой взгляд, вследствие отсутствия в мировоззрении советских людей «вертикальной составляющей, какой, по мнению Николая Энгельгардта, на хватало и всем «новым людям», в том числе и пытавшимся создать «деревни интеллигентных земледельцев». Николай видел, что им не хватало той «высшей идеи», какая скрепляла религиозные общины, но какой она должна быть, ему, считавшему себя православным христианином, было неясно. Есть и такие, кто считает, что человек деградирует, становится на протяжении истории хуже. В. Галин не высказывается определённо по этому поводу, не стану распространяться на этот счёт и я. Отмечу лишь, что, нарисовав довольно безотрадную картину, суть которой выражена в самом названии его книги, В. Галин заканчивает её неясным предположением:

«А может быть, нарастание долговой нагрузки развитых стран мира свидетельствует о наступлении Экономической Сингулярности – конца капиталистической и начала посткапиталистической эпохи. Ведь стимулирование экономического роста только за счёт государственных вливаний, сопровождающихся дефицитом бюджета и наращиванием госдолга, ведёт к всё большей зависимости частного бизнеса от государства и в конечном итоге к построению какого-то нового типа общественных отношений. И здесь могут появиться альтернативные варианты, способные дать человечеству шанс. Но они не упадут с неба…»

То есть, надо полагать, В. Галин хочет сказать, что многое зависит от нас. Но что конкретно можем мы сделать для наступления этой Экономической Сингулярности (пока неизвестно, что это такое и возможна ли она в принципе). Что касается посткапиталистической эпохи, то она давно наступила, просто учёные-экономисты, как им и полагается, прозевали этот момент.

Иным словами, у В. Галина опять упование на совершенствование общественных отношений, без устранения коренной причины всепланетного кризиса. И это в то время, когда мир балансирует на грани мировой войны. Времени на изменения, требующие столетия, у человечества нет.