Психотерапия и экзистенциализм. Избранные работы по логотерапии

Доктор Франкл. Но разве страдание иногда не может быть вызовом? Разве нельзя представить, что Бог хотел увидеть, как выдержит это Анастасия Котек? И возможно, он должен признать: «Да, она сделала это очень храбро». А теперь ответьте мне: может ли кто-нибудь удалить из мира такое достижение и свершение, фрау Котек?

Пациентка. Конечно, никто не может этого сделать!

Доктор Франкл. Все это останется, не так ли?

Пациентка. Да!

Доктор Франкл. Кстати, у вас не было детей, не так ли?

Пациентка. Действительно, у меня их не было.

Доктор Франкл. Вы думаете, что жизнь имеет смысл только тогда, когда у тебя есть дети?

Пациентка. Если это хорошие дети, почему бы им не стать благословением?

Доктор Франкл. Верно, но вы не должны забывать, что, например, у величайшего философа всех времен Иммануила Канта не было детей. Но кто осмелится усомниться в необычайной осмысленности его жизни? Я, скорее всего, думаю, что, если бы дети были единственным смыслом жизни, жизнь стала бы бессмысленной, потому что создание чего-то, что само по себе бессмысленно, было бы, естественно, самым бессмысленным делом. Что имеет значение и смысл в жизни, так это, скорее всего, достижения и завершение чего-то. И именно это вы сделали. Самого лучшего в своей жизни вы достигли через страдания. То, как вы их принимаете, стало примером для наших пациентов. Поздравляю вас с этим достижением и свершением, а также поздравляю ваших соседей по палате, которые имеют возможность наблюдать за вами и быть свидетелями вашей стойкости. (Обращаясь теперь к студентам.) Eссe homo![139] (Аудитория неожиданно взрывается аплодисментами.) Все хлопают вам, фрау Котек. (Теперь она плачет.) Эти аплодисменты посвящены вашей жизни, которая была большим свершением и настоящим достижением. Вы можете гордиться ею, фрау Котек. Немногие люди могли бы сказать о себе такое… Я считаю, ваша жизнь – это памятник. И никто не вправе лишить мир этого памятника.

Пациентка(овладев эмоциями). Профессор Франкл, ваши слова утешили меня. И обрадовали. Мне правда никогда не доводилось слышать ничего подобного… (Медленно и спокойно она уходит из аудитории.)

Похоже, пациентка успокоилась. Через неделю она умерла – «насыщенная днями»[140], подобно Иову. Однако в последнюю неделю своей жизни она уже не испытывала депрессии, а, наоборот, была исполнена веры и гордости! До этого фрау Котек признавалась доктору Герде Беккер, курировавшей ее в больнице, что она мучается, так как переживает из-за своей бесполезности. Благодаря нашему интервью она осознала, что ее жизнь имеет смысл и даже страдания не были напрасными. Последними словами, которые пациентка произнесла прямо перед смертью, были: «Моя жизнь – памятник. Так сказал профессор Франкл, обращаясь ко всей аудитории, ко всем студентам в лекционном зале. Моя жизнь не прошла даром…»