Пубертат. Как пережить переходный возраст ребенку и родителям

• Если ребенок приходит домой пьяным, следует воздержаться от наложения штрафов или запретов. Это только добавит негатива в отношения. Гораздо важнее вывести ребенка на честный, но аккуратный разговор — конечно, не ночью, когда все участники на взводе, а на следующий день. При этом нужно помнить: даже выпивший подросток хочет оставаться ребенком своих родителей и быть принятым ими, особенно если он перешел черту.

• Если у вас нет контакта или не получается поговорить, вы можете делегировать разговор человеку, которому доверяет ребенок. Или врачу. Нередко подростки принимают советы посторонних людей — просто не всегда сразу им следуют.

«У моего Адриана, — рассказывает одна мама, — были регулярные „алкогольные эксцессы“ в период с пятнадцати до семнадцати лет. Он нас ими просто достал, и мы к нему больше не подходили. А потом я отправила его к семейному врачу». Вернувшись, Адриан пробормотал что-то «об этом чертовом типе, который еще хуже, чем вы». А потом подошел к матери и закричал: «Я буду делать то, что захочу. Это моя жизнь!» Однако с тех пор не выпил ни капли, а через две недели пришел к ней и сказал: «Спасибо за подсказку!»

Агрессия и насилие в школе

Психологическое насилие

Тринадцатилетняя Михаэла и ее сверстница Даниэла — гроза школы: они третируют одноклассников — то физически, то вербально. Когда Йонас не выполнил того, что обещал Михаэле, она резким ударом сломала ему переносицу. Этому девушка научилась у своего девятнадцатилетнего брата. А однажды и сама узнала, каково это: как-то раз она стала перечить отцу, и тот, хорошенько размахнувшись, ударил ее. «Потому что этот придурок был пьян», — вспоминает Михаэла.

«Но, — добавляет Даниэла, — драться можно научиться и по телевизору. По фильмам о карате, которые так нравятся нам с Михаэлой. Вот только просто смотреть кино глупо. Нужно же и на практике попробовать!»

Йонас — любимая жертва этих двух девушек. «Он все терпит. Даже делает за нас домашнее задание. А если вдруг отказывается, — усмехается Михаэла, — то получает по морде или мы просто ему этим угрожаем». Если Йонас дает сдачи, Даниэла посылает трех парней постарше к отцу Йонаса, и те царапают ему машину.

Другая жертва — Изабель. У нее девушки постоянно отнимают завтрак во время перерыва. Или отбирают деньги, чтобы купить себе что-то. Даниэла и Михаэла держат Изабель в ежовых рукавицах. В интернате как-то ночью появился брат Михаэлы. И девочки заставили Изабель с ним целоваться. При этом они все фотографировали, а потом заявили: «Если ты хоть кому-нибудь что-нибудь расскажешь, мы покажем фотографии твоим родителям. Никто тебе не поверит, и мы скажем, что ты взяла за это деньги».

Страх помешал Йонасу и Изабель пойти к родителям или учителям и все рассказать. Другие одноклассники знали или подозревали о происходящем, но молчали, потому что тоже боялись стать жертвами девушек.

Учителя ничего не замечали, неверно истолковывали сигналы или смотрели на все сквозь пальцы. А Михаэле было действительно нелегко: ее мать с переменным успехом пыталась бороться с алкогольной зависимостью, отец был в постоянных разъездах по работе, а бабушки и дедушки попросту не справлялись с воспитанием.

Когда Даниэла с Михаэлой начали приставать к Юлии, та не поддалась на шантаж — ее избили, девушка попала в больницу. Но именно тогда ситуация изменилась. Юлия доверилась школьному психологу, который тут же начал действовать. Даниэлу и Михаэлу выгнали из учебного заведения.

Порча имущества

Мальчикам от четырнадцати до шестнадцати лет, в школе они известны своей вербальной агрессией и порчей имущества.

— Черт, — рассказывает Роман сокрушенно, — вот стоишь ты перед унитазом, он темный и воняет мочой, ты чем-то разочарован, и вдруг у тебя чешутся руки что-нибудь сделать — ты направляешь струю левее, потом правее, писаешь просто рядом с унитазом. Ну или забиваешь туалетной бумагой раковину, пока она не засорится. — Он пожимает плечами. — Настоящий бардак получается!

— Еще какой, — смеется Пит. — Только надо брать обычную бумагу, не экорулоны. А то она сразу превращается в кашу. Нужна жесткая, которая царапает задницу. Это кошмар, а не бумага! А все из-за постоянной экономии! — Он ухмыляется. — А как еще прикажете ее использовать, а?

Пит задумывается.

— А когда возвращаешься из школы домой, проходишь мимо урны, пинаешь ее, и она тут же разваливается. — Он хмурится. — Где же хваленое немецкое качество? Все коту под хвост.

— И тогда начинается соревнование: кто перевернет ее одним ударом? А кому понадобится два? — делится Янник. — И вот уже четыре-пять урн лежат на тротуаре. Или взять ночные фонари: короткий мощный удар у самого основания — и свет вырубается, и ты стоишь в темноте. Никто тебя не видит. Вот это я понимаю!

А вот Ханнесу, пареньку небольшого роста, больше нравится дразнить других:

— Жестокую расправу с вещами не переношу. Что тебе сделала эта мусорка?

Он предпочитает слова. Раздражать окружающих, сыпать колкостями, пока те не взорвутся.