Пух и прах

– Его приятели меня не интересуют, – с достоинством ответил Баум. – Поступайте с ними, как хотите. Ну а пока я рекомендую своему клиенту воздержаться от дальнейших показаний в соответствии с правом, гарантированным ему…

– Спасибо, мистер Баум.

– Так вы будете предъявлять ему обвинение или нет?

– Будем, – кивнул Мейер.

– И по какой статье?

– Сговор с преступным лицом, статья пятьсот семидесятая УК.

– Ну что ж, в таком случае давайте приступим к формальностям, – предложил адвокат. – Мне кажется, он у вас и так уже слишком долго сидит. Не сомневаюсь, вы в курсе, что…

– В курсе, мистер Баум, – перебил его Мейер. – Правила мы знаем назубок – от доски до доски. Хэл, отведи задержанного вниз. Оформи его как полагается. С официальным выдвижением обвинения… Ну, ты сам все знаешь.

– Эй, погодите, – быстро проговорил Доминик, – одну минуточку.

– Мой вам совет, идите с ними, – кивнул Баум. – И главное, ни о чем не волнуйтесь. Я немедленно приму меры. Не успеют вам зачитать обвинение, как я уже свяжусь с поручителем. Вас тут же выпустят под залог…

– Я же сказал, погодите минуточку, – с жаром произнес Ди-Филиппи. – Что, человеческого языка не понимаете? А что, если те два красавца…

– Доминик, я настоятельно рекомендую вам хранить молчание.

– Ага, – ехидно промолвил музыкант, – сколько мне могут дать за этот сговор… как там его?..

– Это зависит от того, что они натворят, – услужливо ответил Мейер.

– Доминик… – подался вперед адвокат.

– Если они совершат преступление, которое карается смертной казнью или пожизненным, можешь получить до пяти лет. Если же…

– А если вооруженный налет? – поспешно спросил Ди-Филиппи.

– Доминик, как твой адвокат я настоятельно рекомендую тебе…

– Так вот что они задумали! – сощурился Мейер.

– Вы не ответили.

– Если они совершат ограбление, а ты возьмешь у них деньги за сокрытие сведений от полиции, загремишь на три года.

– Вы отпустите меня, если я все расскажу?

– Доминик, ты не обязан…

– А вам самому охота отправиться за решетку на три года? – Ди-Филиппи повернулся к адвокату.

– Дело даже до суда не дойдет! У них ничего на тебя нет!

– Да неужели? – язвительно проговорил Доминик. – Откуда им известно, что налет намечен на пятнадцатое марта? Откуда они это узнали? Сорока на хвосте принесла?

– Подумай сам, Доминик, – обратился к музыканту Уиллис, – стали бы мы тебя задерживать, не имея доказательств? У нас их вагон. А теперь выбирай. Либо ты нам поможешь, либо идем вниз, предъявим тебе обвинение. Попадешь в полицейскую картотеку на всю оставшуюся жизнь. Ну, так что ты выбираешь?

– Это давление! – вскричал Баум.

– Но это еще и правда, – возразил Уиллис.

– Я расскажу, что знаю, – пообещал Ди-Филиппи.

Знал он много и выложил все без утайки.

Он рассказал, что налет назначен на пятницу, на восемь часов вечера. Калуччи и Ла-Бреска собирались ограбить хозяина швейного ателье на Кулвер-авеню. Нападение планировалось совершить именно в этот день и в это время, потому что именно вечером в пятницу хозяин-портной по имени Джон Марио Виченцо укладывал выручку за всю неделю в небольшую жестяную коробку и уносил ее домой. Рано утром, в субботу, его жена Лаура относила деньги в трастовый банк «Доверие». Этот банк был единственным во всем районе, который работал по субботам аж до полудня. Банковские служащие, как и все другие люди, тоже любят отдыхать по выходным.

Джон Марио Виченцо, которого все на Кулвер-авеню звали просто Джоном-портным, разменял восьмой десяток и потому был легкой жертвой. Добыча, по словам Ди-Филиппи, обещала быть огромной, даже если ее пришлось бы разделить на три части – все равно каждому хватило бы с лихвой. План заключался в следующем. Друзья заходят в ателье без десяти восемь, аккурат перед тем, как Джон-портной опустит жалюзи на окнах, выходящих на улицу. Жалюзи берет на себя Ла-Бреска, а Калуччи, угрожая Джону пистолетом, ведет его в подсобку. Там он связывает старика и оставляет его, беспомощного, на полу рядом с гладильным прессом. Затем друзья забирают деньги из кассы, в которой скопилась выручка за всю неделю, и делают ноги, оставив Джона-портного в магазине: может, живого, а может, и мертвого – все зависит от степени сговорчивости старика.

Ди-Филиппи пояснил, что случайно подслушал этот план вечером в пиццерии на Третьей улице. Рядом с ним в кабинке сидели Ла-Бреска и Калуччи и обсуждали детали налета, не обращая внимания на то, что говорят слишком громко. Сперва Доминика возмутило, что два итальянца собираются ограбить третьего, а потом он подумал: да мое какое дело? Вообще-то Доминик никогда ни на кого не стучал, но тут случился чемпионат, на котором он проигрался в треск, и ему понадобилось чуток наличных. Он вспомнил, о чем болтали двое приятелей, и решил вписаться. Доминик решил, что они не станут особо упрямиться, поскольку добыча обещала быть огромной – почему бы ею и не поделиться.

– Ну и о какой сумме идет речь? – поинтересовался Уиллис.

– Да вы что, – Ди-Филиппи закатил глаза, – в кассе минимум баксов четыреста, а то и больше.

XI

Среда оказалась богатой на события.