Пустая могила

– По-моему, моя накидка начинает выходить из строя, – сказал Джордж. – Давайте просто… Погодите, это что еще такое?

По Стрэнду, прямо посередине мостовой, медленно катился золотистый светящийся шар, освещая струящийся туман и стены стоящих вдоль улицы домов. Шар разрастался, становился все ярче. Внутри залитой теплым светом сферы плечом к плечу шагали две фигуры. Мы отпрянули, вжались спинами в ледяную стену дома, возле которого стояли, и замерли, наблюдая. Прежде всего я разглядела женщину, высокую и красивую. Она была в длинной, до земли, золотистой накидке – легкой, струящейся, похожей на плывущую над мостовой шапку золотистой пены. Длинные волосы женщины были убраны назад и почти не видны под ее капюшоном, но изящные, правильные черты лица я отлично рассмотрела. И, разумеется, узнала, потому что эта женщина была известна всему Лондону и всей стране как Пенелопа Фиттис. Правда, мы-то знали ее настоящее имя.

Рядом с ней шагал… шагала… не знаю, право, как лучше сказать, потому что это был не человек. Скажем так, это была фигура. Мужская. Высокая, стройная. И не шла… не шло это существо, но парило в воздухе, летело вперед над самой поверхностью мостовой. Что мне еще сказать? У этого существа было два золотистых глаза, а над головой… ну вот опять… У короля это называлось бы короной, у святого – нимбом, а у него… Ладно, назовем это венчиком, который горел у существа на голове как конфорка газовой плиты, горел таким ослепительным белым пламенем, на которое невозможно было смотреть. Это пламя и было тем источником, который заливал золотистым светом и как бы Пенелопу, и как бы дома по сторонам улицы. Мы проследили, как эта парочка поднялась на крыльцо и скрылась внутри Дома Фиттис. Пламя горелки на голове странного существа исчезло из виду, и нас вновь со всех сторон обступила полутьма.

Довольно долгое время никто из нас не двигался и даже, по-моему, не дышал. Затем мы переглянулись и начали оживать.

– Марисса… – сказала Холли. – А вместе с ней…

– Я полагаю, мы с вами только что видели Иезекииля, – подтвердил Локвуд.

Странно, очень странно было оказаться в этой потусторонней версии Дома Фиттис. С тем местом, которое мы хорошо знали в нашем мире, контраст был невероятный. Там, «у нас», в огромном фойе при входе круглые сутки кипела жизнь. Многочисленные администраторы на ресепшн вежливо общались с желающими попасть на прием клиентами. Ожидающие вызова посетители читали газеты, удобно устроившись на уютных мягких диванах. И за всей этой суетой молчаливо и доброжелательно наблюдала небольшая железная статуя Мариссы Фиттис. На Другой Стороне то же самое фойе было не более чем темной пустой комнатой, напоминавшей подземную пещеру в угольной шахте. Низкий потолок над головой, слой влажного льда под ногами. В тени, у самой стены, валялось несколько треснувших стеклянных цилиндров и забытых пластиковых банок из-под керосина. И, само собой, никакой железной статуи.

Ряд мерцающих керосиновых плошек вел нас в глубь здания, указывая самый короткий и безопасный путь. Эта мера не была излишней, поскольку в некоторых местах пол здесь совершенно провалился, а кое-где под весом намерзшего льда очень опасно просел потолок. Стены, как повсюду на Другой Стороне, казались неестественно прогнувшимися внутрь, пол под ногами то поднимался под углом, то так же внезапно скатывался вниз. Я начала испытывать нечто вроде той клаустрофобии, которую ощутила в потусторонней версии дома 35 по Портленд-Роу.

Медленно шагая, держа наготове рапиры на случай опасности, мы пошли по обозначенному горящими плошками пути и оказались в Колонном зале – точнее, в его мрачном и непривлекательном потустороннем двойнике. В зале, к великому нашему неудовольствию, мы обнаружили девять знаменитых злых духов. Здесь они, бледные и мерцающие, пребывали в своем подлинном, «целом» виде – точно так же как череп, которого я видела перед уходом из нашего дома на Портленд-Роу. Духи пристально, жадно следили за нами, пока мы проходили мимо, дружно поворачивались нам вслед. Верзила Хью Хенратти, разбойник с большой дороги, призрак которого стал одним из первых, пойманных Мариссой и Томом Ротвеллом, криво ухмылялся, свесив голову набок на сломанной шее, а его сосед, Клэпхемский Мясник, многозначительно поигрывал своим призрачным ножом. К счастью, как в нашем мире, так и на Другой Стороне их удерживали внутри себя колонны из серебряного стекла.

Нормально разговаривать эти духи не могли, но это не мешало им пытаться привлечь к себе наше внимание, и они не переставая гикали, гукали и ухали как совы. Несмотря на то что я Слухач и привыкла к подобным концертам, слышать все это после мертвого молчания на Другой Стороне даже мне было странно и неприятно, что уж тогда говорить про моих товарищей, которые были потрясены, обнаружив, к своему великому удивлению, что здесь они тоже способны слышать духов.