Раб

Есть у хозяев такая замечательная игра. Когда слишком скучно становится. "Угадай раба". Свалить все пульты в кучу и выхватывать по очереди. Смотреть, свой закричит, чужой…

Всё-таки выхожу. Целый день прятаться не будешь, к тому же, ей сегодня на реабилитацию.

Хозяйка сидит в гостиной в любимой позе, с ногами в кресле. Не знаю, пройти ли мимо.

— Привет, — улыбается. Подхожу, дёргается:

— Не вздумай!

Неужели по лицу видит? Ну и не вздумаю, а хотел же извиниться. К чёрту.

— Доброе утро, госпожа.

— Иди ешь, я уже, — говорит.

Моя порция ждёт в комбайне, пытаюсь понять Ямалиту и не могу. Ведь попадал я и к не таким уж плохим хозяевам-хозяйкам, наказывали не часто и по делу, даже вроде понимали, что у рабов та же нервная система, те же болевые центры. Психика тоже имеется, самолюбие иногда. Не то, что эта дура Свелла.

И всё равно каждому из них, каждому было приятно видеть рабов на коленях, ведь не даром же поза покорности именно такая. Вождение на поводке, сидение у ног — это всё проявления обычного человеческого желания возвыситься над такими же. Кому-то откровенно приятно, кому-то немного неловко, но я впервые встречаю хозяйку, которая говорит, что ей это не нужно. И не могу понять, что скрывается за этими словами…

Допиваю кофе. На столе в вазе привезенные Чарой конфютели. Ямалита в первый же день выложила, разрешила угощаться. Нет-нет, да и возьму. За последние шесть лет сладкое я ел, кажется, только на "романтических обедах" с Амирой, так что оно даже вкусным не казалось.

— Там мороженое доставили! — кричит. И как вот её не любить?

У неё какой-то специальный робот-доставщик, который принимает поставки через небольшое окошечко и раскладывает куда надо. Удобная вещь, на антигравитаторах и почти незаметная. Ночью потихоньку всё разложит, с утра уже готово. Наверное, с той же планеты — Матушка. Никогда не был там, хотя слышал… Тамир в этом плане отстаёт. Но не потому, что проблемы с научными разработками — просто нравится, когда всё рабы исполняют. Что касается наших чипов, пультов и поимки — очень даже хорошо развито. Планета уродов.

Не удерживаюсь, лезу в холодильник, мороженое… Как маленький, честное слово. Даже полегчало…

Выхожу.

— Антер… — зовёт, откладывая в сторону неразлучный сетевик. Останавливаюсь. Покусывает губу. Напрягаюсь.

— Послушай. Пока я буду на занятии, погуляй с Анитой, пожалуйста…

— Зачем… — сердце обрывается.

Тамалия

— Ну просто…

Не могу я при тебе, не могу!

— Ей же нельзя, — пытается выкрутиться. — Она же охраняет…

— Со Свеллой я договорюсь.

Да что ж тебе так не хочется-то? Ничего же не требую…

— Свести решили? — мрачно.

— Боже, ну зачем ты… — закусываю губу. — Я же не говорю… просто прогуляйся!

— Госпожа… — взгляд такой… господи, ещё не хватало, чтобы он на коленях меня умолял не заставлять гулять с Анитой…

— Ладно, ладно, — поднимаюсь, подхожу, беру за руку. — Не хочешь с ней — не надо. Просто сам погуляй. Только не знаю, как это организовать… В магазин сходи, что ли.

— Зачем вам… — не понимает. Вздыхаю:

— Мне сложно, когда ты на занятии присутствуешь. Только поэтому. Ни с кем я тебя сводить не собираюсь!!!

— Простите, госпожа.

— Как-то же можно тебя одного отпустить?

— Дома лучше оставьте, — бурчит.

Вот поэтому я и хотела, чтобы ты с Анитой пошёл, чтобы всё естественно смотрелось… Чёрт! А теперь выкручиваться придётся.

— Хочешь — оставайся, — говорю. — Просто странно будет, что я без раба пришла. И тебе, наверное, погулять не помешало бы. Или это невозможно?

Антер

Что это у неё за блажь…

— Один из хозяев надевал камеру, которая передавала всё ему на компьютер. И чтобы ко мне никто претензий не имел, и чтобы я глупостей не делал.

— Камера… — бормочет, кивает, вроде понравилась идея. Молчу, что эта камера не помешала мне попытаться сбежать. Там не Тарин был, но далеко от космопорта жили. Почти до корабля дошёл, неделю ловили.

От тебя всё равно убегать не буду… да ещё и на Тарине.

Так за руку и держит, интересная привычка, чуть что — за руку хватать. Но мне нравится… Самому же нельзя прикасаться, перестроился уже, не забываю. А иногда ужасно хочется… Ну хоть так.

— Иди одевайся, — говорит, отпуская, — будет тебе камера.

Одеваюсь, спускаюсь. Надо же, где она такую штучку взяла? Маленькая, на отворот прикрепляет…

— Госпожа, — говорю, — лучше ошейник надеть.

— Думала, ты захочешь как вольный погулять…

— Очень захочу, — говорю, — но здесь же везде сканеры чипов. Вам же потом меня из участка забирать и объясняться.

Кивает.

— Нет у меня ошейника, — говорит. Достаёт из шкафа какой-то кожаный поясок, свой наверное, обрезает наскоро. Ткань сама к себе липнет, в цельный круг превращается, без застёжек.

Вздыхает, подходя.

— Ты уверен? — говорит. — Если что… уж ладно, сиди на занятии.

— Погуляю, — пожимаю плечами. Надевает, мягко, прямо как галстук. Такое впечатление, что сейчас расплачется. Чего она? Прикрепляет камеру.

За эти шесть лет я хорошо, если дней пять гулял. Сам. Поводок со всеми сопутствующими не считаю… Кажется, желание почувствовать себя почти человеком начинает перевешивать страх встретить Амиру или кого-то подобного ей…