Ради раба

Мальчик впускал Элона глубоко в горло и выпускал в рот, проникая языком в уретру мужчины. Наслаждение растянулось, превратилось в сладкую пытку. Ад замирал, чувствуя приближение оргазма Элона, дожидался пока ощущения спадут, и снова начинал ласкать его. Экстаз сковал тело Элона. Нога раздирала рану, двигаясь в ней. Мальчика сотрясали волны боли.

Элон излился, не заметив в восторге этого.

– Засунь туда ступню, – сказал Джин Элону, находящемуся в незнакомой ранее необычной эйфории, как будто оргазм остался, а не кончился, накатывая новыми волнами.

Элон грязно выругался и ввел ступню в податливые упругие мышцы. Мужчина был под незнакомым кайфом, чистейший инко – наркотик для богачей Фироками, который бил по центрам удовольствия, - уступал по ощущениям тому, что завладело им. Чистый эндорфин, полностью усвоенный организмом, не могло превзойти ничто, созданное человеком. Ему захотелось поделиться этим с Адом. Мальчик понимающе улыбался сквозь слезы. Элон, счастливо улыбаясь, склонился к губам Ада, приник к ним. Счастье долбило по сознанию, таких вкусных поцелуев не было никогда. Боль мальчика не расстраивала, Элон вдруг увидел, что мальчик плачет от невыносимой сладости, мелькнуло быстрое – как так может быть? И тут же сменилось чем-то более веселым. Мужчина отстранился и повернулся к Джину. Господин щипцами надел раскаленный лист на член Элона. Зверь задохнулся, боль подарила какую-то новую остроту, не доходя до мозга болью, по дороге меняясь на наслаждение. Элон выдернул ступню из раны мальчика, Ад кричал, срывая горло, уходя в беззвучный вопль души. Элон вошел в разорванную рану, нежно лаская головкой внутренности Ада, и формируя раскаленным членом стенки раны мальчика. Ад потерял сознание, он не в силах был выносить красоту своего счастливого владельца, он не мог больше терпеть, сердце рвалось, сознание провалилось в небытие. Элон начал двигаться, раздирая прижженные стенки, шлифуя их золотом. Джин стоял опершись на стол, излился, глядя на это. Садист был доволен, он давно не встречал сцену, глядя на которую можно было бы кончить, не лаская себя. Элон владел бесчувственным телом остервенело, упоенно. Боль впервые была дружелюбной, он словно постиг ее тайну. Боль уносила в бездну блаженства, приносила ощущения, которым не было названия, уносила на вершины, которые нельзя измерить. Элон изливался долго, изливаясь, он кричал, оргазм сменился полным удовлетворением, счастьем, пресыщением радости. Джин легко улыбался. Хорошая пара.

Элон скатился с Ада, упал на постель, снял пластину рукой, откинув ее. Зверь провалился в короткий эйфоричный сон или счастливый бред. Джин подошел, посмотрел на Ада, удовлетворенный зверь красиво сделал свою работу. В комнате пахло паленым, словно кто-то жег ароматные деревья. Джин посмотрел на раскрытый для члена вход на гениталиях Ада, улыбнулся, тряхнул головой. В такие моменты Джин словно просыпался от спячки и начинал жить. Он даже слышал, как бьется его сердце, которое с замиранием жизни, словно тоже замирало. Удовлетворение Элона витало в воздухе, вызывая у Джина чувство предвкушения. Садист сейчас почему-то напоминал молодого крокодила. Обычно, сходство затиралось. Среднего роста, он мог казаться выше высоких людей, темные неопределенного цвета волосы Джин часто перекрашивал в разные цвета, сейчас он был блондином. Темные, какие-то бурые, глаза были всегда подведены перманентом, тонкие губы тоже вытатуированы ярким темным цветом. Кожа садиста была чистой золотистого оттенка, без родинок, шрамов, каких-либо других отметин. На теле Джин не носил ни пирсинга, ни тату, ни страз, ничего вживленного. Джин был неярким, неприметным, широко известным в узких кругах, о нем не ходили легенды, лишь манерная присказка вызывала улыбку у всех, попавших под обаяние скучающего пессимиста.

Джин несколько раз, наотмашь, хлестнул бессознательного Ада, приводя его в сознание. Мальчик мелодично застонал. Джин подтянул Ада за бедра к себе, и вошел в отшлифованный ожог. Ад настороженно смотрел на насильника несколько секунд, выдохнул и начал двигаться в ответ. Владеть Адом было всепоглощающе, он пах чем-то родным и важным, чем-то, что не можешь ни толком вспомнить ни толком забыть. Как братом или другом. Но ни того, ни другого, никогда у Джина не было. Джин двигался ритмично и долго, Ад отстраненно смотрел в сторону, вдруг содрогнулся.

– Спасибо, – вдруг сказал Ад и начал двигать бедрами в болезненном узоре под ним.

Джин выдохнул, новый раб был вкусным. Мальчик ждал, пока мужчина кончит, он умело дарил наслаждение.

– Если я кончу раньше, и ты этого ждешь, тебя ждет сюрприз, – сказал Джин.

Жизнь медленно застывала в нем.