Раечка

Поехали. Это была единственная дорога, идущая по поселку и уходящая через сопки в сторону прииска. Шурик хотел показать Раечке сразу все.

Дорога, скрытая по сторонам огромными сугробами, была великолепна. Поднимаясь по сопке вверх, она вдруг среди снежной целины открывала небольшие заросли низкорослых лиственниц, рыжих зимой, иногда дорогу перебегали стайки белых куропаток. Оканчивалась дорога огромной территорией прииска. Ну, это был весьма индустриальный пейзаж.

– Не буду портить тебе впечатление, – сказал Шурик, – поехали назад.

…. Обедали в столовой поселка. Вкусно, много и дешево.

После обеда от сытой еды и столовского тепла Раечку разморило. Да и смена часовых поясов давала о себе знать. Шурик привел Раечку домой, уложил, не раздевая в постель.

–Вздремни , – сказал он, – я на пару – тройку часов по делам сбегаю.

Раечка проспала пять часов.

***

Вечером Шурик повел Раечку в гости. За те пять часов, когда она спала, он проделал всю необходимую работу: обежал и обзвонил всех друзей, купил продуктов для застолья. Компания за те три года, что Шурик прожил на Севере, подобралась сплоченная – тот же участковый, врач из участковой больницы, бригадир одной из приисковых бригад.

Все с женами. Самым местным был председатель поселковой администрации- коренной якут. Якутом он был только по внешности, а так ни чем от них не отличался – получил образование и воспитание в Питерском университете.

Веселая такая компания. Поэтому, когда Шурик с Раечкой вошли в квартиру одного из друзей      , в которой сегодня собрались, Шурик представил:

– Раечка, моя жена! – все встали и зааплодировали.

– Никакая не жена, – начала было возмущаться Раечка. Один из компании крикнул:

– Да какая разница? На сегодняшний день будешь жена! Тебя ведь Раечка зовут?

– Раечка! – подтвердила она.

Компания дружно встала и подняла тост:

– За Раечку!

И поднесли ей свадебный подарок – песцовую шапку и такие же варежки.

Свадьба, можно сказать, пела и плясала! Хотя это была не свадьба. И пели, и выступали целыми номерами художественной самодеятельности, которые тут же сочиняли на тему дня, и загадывали невероятно сложные загадки типа:

Шура в новой маячке…

Кто купил?…

Компания дружно орала:

– Раечка! –

Ну, и пели, конечно. К удивлению Раечки, пьяных почему-то и не было.

– Это что? Специально для меня? – спросила Раечка, когда они возвращались домой.

– Да нет, у нас всегда так, – ответил Шурик.

… Поздним вечером, когда Шурик уже почти засыпал на своем полу, он услышал шепот Раечки:

– Иди сюда!

На всякий случай Шурик осведомился:

– Я же обещал тебя не трогать!

– Но я же не обещала, – засмеялась Раечка.

…. Утром, однако, она сказала:

– Но это ничего не значит! –

– Ну да, – согласился Шурик, – это не повод для знакомства.

Прошло еще два счастливых дня и две счастливые ночи.

Утром третьего дня хмурый и печальный Шурик повез Раечку в аэропорт. Автобус шел мимо бесконечных сопок. Белые куропатки перебегали дорогу волнами.

Встали в очередь в кассу. Когда до окошка осталось два человека, Раечка вдруг сжала руку Шурика:

– Подожди! Я не знаю, что мне делать?

– Я знаю! – почти крикнул Шурик, и выдернув, Раечку из очереди, счастливой рысью побежал с ней к еще не уехавшему автобусу.

***

Раечка осталась. О чем, впрочем, никогда потом не пожалела. Наверное, это была ее судьба, о чем ни он ни она, тогда не подозревали.

Мест в школе не было. И Раечка устроилась в детский сад воспитателем. Не из-за денег. Ну, так. Ну, да и не те годы, чтобы сидеть дома, ждать мужа с работы, варить щи.

Детский сад был один на весь поселок, в большом деревянном домике, где на первом этаже были игровые комнаты, а на втором – спальни и разные кабинеты. В саду ни дети, ни воспитатели валенки и торбазы не снимали – полы были все-таки холодные.

В середине дня, в зависимости от погоды, детей выводили на прогулку, и это было самое веселое. Во дворе детей терпеливо ожидала стая собак. Собаки были бездомные. Хозяева заводили, или привозили животных, но, как правило, никто здесь долго не жил, и уезжая на совсем на материк, собак просто бросали. Они сбивались в стаи, чтобы выжить, рожали бездомных щенят, и все начиналось сначала. Их подкармливали, никто их не прогонял, и собаки относились к людям с таким же благородством и любовью. Опасными они не были.

У каждого из детей была «своя собака» и они с радостным лаем и криками мчались навстречу друг к другу. Или запрягали их в санки и собаки терпеливо таскали их по двору.

Раечка обедала в саду, Шурик – в столовой, так что, особенно, забот по хозяйству у них не было. Зимой вечерами и в свой единственный выходной, они собирались с друзьями, или в клубе поселка, где шли бесконечные репетиции к очередному поселковому конкурсу художественной самодеятельности.

О! Это было, как подготовка к карнавалу в Рио-де-Жанейро!

Дважды в год, на Новый год и на Первое мая, это были главные события в жизни поселка. Да и то – других ведь событий не было! Шились костюмы, писались сценарии, репетировали музыкальные ансамбли, певцы и артисты!