Расхитители прииска

Произнеся всю тираду вслух, Стоув выплеснул переполнявшую его злобу, но ни Клэгг, ни Мерриэм, ни официантка не услышали его. Просидев так несколько минут в одиночестве, Бен еще раз просчитал все возможные варианты. Альтернативы не находилось. Где-то разгуливал Холлистер, рано или поздно его придется убить. Он не уймется и никогда не поймет, что разбит, что у него нет шансов на победу. Холлистер хоть и глуп, но весьма изобретателен в нападении, кроме того, с ним Бэбкок. Если и есть в Рафтере человек, способный переиграть Холлистера, так это Майк Шевлин. А потом он лично его убьет.

Построенная цепочка неожиданно доставила Стоуву глубокое удовлетворение. Он понял, что ненавидит Шевлина и, если уже на то пошло, ненавидел всегда. Майк единственный никогда не признавал его главенства. Гиб с ним считался, а этот…

Над его столиком нависла тень. Стоув запрокинул назад голову и увидел грубоватое, но симпатичное лицо Мерриэма.

— Привет, Клэгг. Садись.

Мерриэм остался стоять.

— Ты весьма рискуешь, Бен, — произнес он ровным голосом. — У Шевлина только одно на уме. Он ищет того, кто Убил Паттерсона.

Стоув пожал плечами, его лицо осталось непроницаемым.

— И что? Нам нужен Шевлин — мы им воспользуемся. А потом о нем позаботимся.

— Кто позаботится?

Бен улыбнулся.

— Я позабочусь. Я оставлю эту привилегию за собой. Тебе же придется участвовать в этом деле.

— Сегодня я получил письмо… от губернатора, — сообщил Мерриэм.

— Не знал, что вы друзья.

— Отнюдь. Мы не друзья. Я помогал ему на выборах. Сделал пожертвование.

— Тогда о чем беспокоиться? Скажи ему, что в Рафтере все в порядке.

— Он лучше знает, поверь мне. А мое пожертвование не играет никакой особой роли. Оно лишь означает поддержку его политики, на него нельзя купить вседозволенность.

Бен чувствовал, что следует быть поосторожней. Мерриэм последнее время стал слишком ранимым. Неужели он испугался? Что его так заело? Хуже всего то, что без Мерриэма ему пока не обойтись, еще немного, но…

— Садись, — предложил он снова, — и не кричи так громко. — Бен облокотился о стол. — Послушай, я хочу подрядить Шевлина, чтобы он отвез барахло, а когда доставит его куда надо… я с ним рассчитаюсь.

— А он согласится?

На лице Стоува мелькнула недобрая улыбка.

— Еще бы. Любой человек прислушивается к деньгам. Единственный вопрос, который его сейчас занимает, это как завладеть всем целиком. И не переживай ты за Элая Паттерсона, он давно мертв. А полмиллиона золотом — большая куча денег. У Майка Шевлина за всю жизнь не было ничего, кроме коня и револьвера, а тут ему дают такой шанс. Согласится.

— Не люблю убийств.

— Ты уже говорил, но Шевлин умрет далеко отсюда.

А в это время Майк разделся у себя в номере, повалился в постель, натянул одеяло и уже почти засыпал.

Но Лайна Теннисон не спала, лежа в своей постели в доме доктора Клэгга, а напряженно вглядывалась в темноту, вспоминая лицо, которое заметила в спускной выработке шахты, лишь едва заметила. Какое красноречие пришлось ей пустить в ход, чтобы увести оттуда Бена Стоува. Она тараторила без умолку и даже уговорила его проводить ее домой, хотя он внушал ей беспокойство больше, чем кто-либо другой. Насколько она одурачила его своей болтовней? Она боялась, что не одурачила совсем.

Но в одном Лайна была уверена: Бен Стоув — самый безжалостный и жестокий человек из всех, кого она встречала. Она нисколько не сомневалась, что он приказал Лону Корту убить ее и убьет, если подвернется случай.

Смерть Евы Бэнкрофт подорвала моральный дух Рафтера. Том Хейс оказался еще одним, кто не спал сейчас в городе. Беседа, которую с ним затеял Стоув, напугала Хейса. И вот он лежал теперь без сна, вспоминая завуалированную угрозу, которая прозвучала в словах управляющего.

Всю жизнь Хейс провел в тени больших людей, но он им никогда не завидовал, потому что быть большим человеком — значит стать объектом для ненависти.

Хейс прилежно уходил от разногласий, отказывался принимать чью-либо сторону в споре, старался избегать решений, которые могли бы навлечь беду. И вот теперь, побывав на собрании у доктора Клэгга, так глупо поставил себя под удар. Он был напуган.

Внезапно вскочив, Том схватил одежду.

Глава 17

Лайна проснулась неожиданно, преисполненная тревожных предчувствий. Она не встала с кровати и даже не пошевельнулась, а лишь широко раскрыла глаза и внимательно прислушалась.

Луна еще не взошла, и в комнате было совершенно темно. Ветер стих, но ей показалось, что она уловила какое-то движение. Где-то в глубине дома скрипнула половица. Неужели Руперта вызвали так поздно ночью? Она сразу же отвергла это предположение, потому что в таких случаях Дотти всегда вставала, чтобы заварить чай. В доме определенно что-то происходило. И вдруг до нее донеслись негромкие, но вполне отчетливо сказанные слова:

— Полегче, док. Не хотелось бы мне убивать единственного во всей округе врача. Сиди тихо, и никто не пострадает.