Расколотое небо

– Это потому, что он надеется перепихнуться. Вот уж он разочаруется! Сильф тебя убьет, если эти встречи пойдут по установившейся схеме.

– Сильф следовало бы понять, что ее ОРП может встречаться с кем захочет.

– Ты разозлилась бы, если бы кто-то разбил мне сердце, – сказал Пиппин.

– Какое сердце? Сердце тут ни при чем. Только губы и кожа. Я практически так Бунтарю и сказала. – Она толкнула Пиппина плечом в плечо. – А чтобы сердца могли разбиться, тебе сначала надо было бы проявить к девице интерес.

Пиппин устроился под штангой.

– Только после того, как Господь сотворит женщин из какого-то другого металла, а не из земли.

– Перевод?

– Конечно.

Чейз предоставила Пиппину быть самим собой. Глядя на Бунтаря, она снова подумала о команде «Пегаса». Несправедливо, что они остались не в курсе.

– Мне даже жаль, что Сильф не знает про «Феникса».

– Кейл велел нам заткнуться – и мы заткнулись.

– Доннет! – крикнул Блэк. Он стоял рядом с перевернутым вниз головой первогодком, который держался за перекладину ногами. – Тебе звонят родственники. Живенько!

Пиппин исчез так стремительно, что Чейз ощутила движение воздуха, словно горячий выхлоп двигателя. Она его не винила. У полярного круга в полной зависимости от военных легко могло появиться ощущение, будто больше никого не свете нет. У Чейз ведь не было близких, которые бы ждали ее звонков. А вот у Пиппина были родные: они его любили и скучали по нему.

Чейз снова легла на тренажер и заставила себя игнорировать боль в грудной клетке, которая не имела никакого отношения к ее мышцам.

* * *

Кейл часто называл Чейз мазохисткой. Она с этим не спорила.

Когда ее руки из-за мышечной усталости превратились в кисель, она отправилась искать Сильф. Пора было выдержать еще одну трепку. Вполне заслуженную.

Она обнаружила Сильф в ангаре. Холод просачивался сквозь бетонные стены, заставив Чейз пожалеть о том, что на ней не надет летный костюм с его практически невесомой изоляций. Она скомкала на груди толстовку, зажала в зубах цепочку от своего личного знака и потрусила мимо старых самолетов, беспилотников и вертолетов. Когда она добралась до «Стрикеров», руки у нее бессильно упали, а челюсть отвисла.

Чейз не предполагала, что все настолько плохо.

Техники полностью сняли с «Пегаса» правое крыло, а «Дракон» стоял на колодках: его шасси было разобрано до гаек, болтов и распорок. Чейз оставила Сильф стоять спиной к ней под «Пегасом» и сначала подошла к «Дракону». Она положила руку на нос самолета. Металлическая обшивка, как всегда, была чуть теплее холодной атмосферы ангара, так что казалась живой.

– Извини, – сказала она своей птичке.

Какой-то техник бросил на нее мрачный взгляд, но она не отпустила «Дракона»: прижимаясь щекой к самолету, она шептала слова сожаления. Их было очень много.

Сильф схватила Чейз за плечи и резко повернула. Чейз шлепнулась на попу. От удара о цементный пол ладони начало саднить.

– Безбашенная дура! Идиотка! – Блондинка занесла кулак, метя Чейз в лицо, но вдруг остановилась. У обеих в углах глаз стояли жгучие слезы. Обе это заметили. – Ты не думаешь ни о чем и ни о ком!

Чейз посмотрела мимо Сильф на прекрасные, изломанные «Стрикеры».

– Это не так.

– Тогда в другой раз это продемонстрируй! – Сильф подняла кулак еще чуть выше. Чейз намерена была позволить ей ударить себя – по носу, в глаз, в подбородок… Что угодно, чтобы та почувствовала, что они снова квиты. Однако Сильф опустила руку. Чейз непонимающе уставилась на ее распрямившиеся пальцы. – Ты даже не понимаешь, что наделала.

– Понимаю, – пробормотала Чейз.

Она, как никто, остро ощущала свои недостатки, свою черствость, свою зашоренность.

– Не хочу даже сбивать об тебя костяшки.

Сильф гневно отошла прочь.

Теперь Чейз хорошо знала: хуже удара кулаком в лицо может быть только отсутствие такого удара, когда ты его заслужила.

11. Неопознанный летательный аппарат: Идентификация противника

Когда Чейз вошла в коридор казармы, Пиппин все еще разговаривал с родными. В дальнем конце коридора находилась каморка для видеозвонков. У нее не было двери – скорее всего, чтобы никто не вел непристойных разговоров, – но это означало и то, что Чейз не могла пройти мимо так, чтобы родственники Пиппина не увидели ее на заднем плане.

– Никс! – позвал ее самый младший братишка Пиппина, Эндрю. – Никс! Никс!

Чейз привалилась к дверному косяку и скрестила руки на груди.

– Привет, Энди! По-прежнему качаешься, чтобы стать летуном?

– Ага! Смотри!

Десятилетний паренек продемонстрировал ей свой бицепс.

– Внушительно.

Разговаривая с Эндрю, Чейз старалась смотреть ему в глаза. Старалась не выказать изумления тем, насколько он замурзанный и худой и какая на нем залатанная одежка. Эндрю проорал что-то остальным двум братьям Пиппина, которые были вне камеры, а Пиппин бросил что-то насчет их нежных ушей. Эндрю нырнул за пределы экрана. Началась возня, и в итоге кто-то из них лягнул камеру. Экран замерцал и погас.

Пиппин встал. Крошечный складной стул облегченно заскрипел.