Расплата

В ответ она мило улыбнулась и, порывшись в бардачке, зажала в кулаке какую-то хреновину.

 - Какие фоточки, Люд? Лучше! Подарочек у меня для тебя. Не могла не купить, ты ж мне не чужая всё-таки! У нас так много общего... Между прочим, все сувенирные лавки оббегала, чтобы посимпатичнее выбрать. – И протянула какую-то висюльку.

Тон, которым она всё это говорила напряг, было в нём что-то ядовитое... Но я машинально протянула открытую ладонь, приняла штучку. Довольно крупная, почти с куриное яйцо, стеклянная капля, подвешенная на цепочку. К цепочке прилажено колечко. Брелок, короче. Но какой-то странный. Может, из-за бетонного обломка застывшего внутри, словно муха в янтаре. И ведь реально кусок бетона – обыкновенного, серого, выщербленного.

- Очень мило. Только я не врубаюсь в суть. Это современное искусство, или какой-то символ чего-то?

- Оу... – Боярская дёрнула бровью. – Ну, можно и так сказать. Символ окончания холодной войны, символ объединения. Хм... Ты знаешь, я как-то даже не задумалась над этим, а ведь действительно очень символично получилось. Всё-таки хорошо, что я не взяла тебе плюшевого мишку.

- Короче, Оль, что за цирк?

- Ну какой же цирк, Люд? Это история. Обломок Берлинской стены. Сохрани обязательно, внукам показывать будешь.

- Берлинская стена? В Польше? Или в Италии? – посмотрела на неё, вкладывая во взгляд максимальную дозу сарказма. – А тебе не показалось, что тебя наебали, Оль?

Она рассмеялась, потеребила перстень.

- Ну причём здесь Италия и Польша, Люд? Берлин, сувенирная лавка на пересечении Циммерштрассе и Фридрихштрассе. Как раз у входа в музей «Чекпойнт Чарли», на месте бывшего КПП. Самая настоящая Германия, детка. Всё по-честному.

Я помолчала, соображая. И не дура - поняла. Сердце стуканулось об рёбра и, наверное, лопнуло. По груди изнутри поползла противная горечь. Главное – не облажаться. Главное – сдержаться и не подать вида... Но, блядь, как хотелось вцепиться ей в патлы!

Откинула голову на спинку сиденья, вздохнула, прикрыв глаза. Господи, пожалуйста, пусть это выглядит как безразличие...

- Спасибо, Оль. Серьёзно, приятно, что ты думала обо мне даже там. – Так себе шпилька, но хоть что-то... – Чего ты хотела? Давай уже. А то я устала, да и Денис уже ждёт.

- Что-то я в этом сомневаюсь, - хмыкнула она. - Ему сейчас не до баб.

И я, собрав волю в кулак, повернулась к ней:

- Кстати, что случилось-то? Я новости сегодня смотрела, говорят всё хреново?

Она дёрнула бровью:

- Когда у тебя отжимают предприятие с уставным капиталом в пол ляма зеленью – это да... Слегка хреново.

Упивается своей осведомлённостью, сучка. Рисуется. Спокойно, Кобыркова. Главное сохранять лёгкий пофигизм.

- Мм. И кто же эти умники? Уже известно?

- А Денис не сказал? - Посмотрели друг другу в глаза, и Боярская слегка развела руками: - Я пас, Люд. Раз Денис не сказал, значит, тебя это не касается. И я с ним согласна.

С-с-сука... Спокойно, Людок. Спокойно... Я пожала плечами.

- Пфф... Да не больно-то и хотелось, если честно. Я для него, знаешь ли, тихая гавань. Райский уголок, куда хочется возвращаться. После всех этих ваших секретных проблем он приезжает ко мне, и я делаю ему хорошо. А он делает хорошо мне. Так и живём. – Улыбнулась, глядя, как пытается сохранить лицо Боярская. - Давай, говори уже, чего хотела, и я поехала.

Она помолчала, поглаживая оплетённый золотистой кожей руль. Понаблюдала, как ходит возле моего паджеро Макс - покуривая, поглядывая в нашу сторону. Закурила сама. Слишком долгая пауза. Подозрительная какая-то.

- Помнишь, мы договаривались – тебе Денис, мне его бабки?

- Ну?

- Я передумала. Мне нужен он.

Я через силу усмехнулась. Тихо-тихо-тихо...Боярская просто играет в свои игры. Не вестись.

- А я не передумала, Оль. Так что иди на хер. – И даже сама удивилась, насколько спокойно это прозвучало.

- Ты не понимаешь, Люд, - в её голосе неожиданно скользнуло раздражение. – Я с тобой сейчас как с равной разговариваю, надеюсь на то, что ты девчонка-то неглупая. – Глубоко затянулась, погрызла губу. - Не потянешь ты его, слышишь? Не. Потянешь.

- Это он сказал?

- Да причём тут он? – почти взорвалась Боярская. - Он мужик, что он может сказать, вообще? Он до последнего будет строить из себя героя, а время уходит... – замолчала, глядя вдаль. Сделала несколько суетливых коротких затяжек – одну за другой, и швырнула сигарету в окно. Выпустила дым сквозь поджатые губы. – Короче, девочка... Если он тебе хоть немного дорог, если ты хочешь до самой старости вспоминать ваши отношения как прекрасную сказку из счастливой юности - просто свали из его жизни. Ясно?

- Иди на хер, Оль, - огромным усилием воли сохраняя спокойствие, усмехнулась я. – И это забери. – Уронила ей на колени кусок Берлинской стены и вышла из машины.

- Дура упрямая! Зачем он тебе, такой?! – крикнула, выскочив вслед за мной Боярская. – Ты наиграешься и бросишь! Ты не останешься с ним, идиотка! А ему потом с этим жить, дура ты!..

* * *