Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Булгаков, как и русские религиозные философы, был убежден, что мерзости окружающей жизни можно преодолеть только в самом себе. Если все люди начнут говорить правду, для неправды в мире не останется места. Писатель сознает недостижимость идеала. Он совмещает традиционное для русской литературы XIX века оправдание добра с игровым принципом модернизма конца XIX – начала XX веков, причем в игре участвует чуть ли не вся мировая культура. Булгаков предвосхитил современный постмодернизм, превратив литературу в строительный материал для новой литературы и сделав тем самым важный шаг в отделении литературы от жизни. В «Мастере и Маргарите» есть и предпосылки для унижения добра – важного условия, как это ни покажется странным, для торжества доброго начала в человеческой душе. Оно полностью соответствует христианской традиции. Именно страдания Христа возвышают его. Унижения и даже мгновенная слабость перед путем на Голгофу делают только более убедительным в глазах верующих учение Спасителя. И у Булгакова Воланд гораздо могущественнее Иешуа, а наказание зла в эпилоге романа носит откровенно пародийный характер.

В «Тайне Трех» особое внимание уделено древнеегипетскому богу Осирису и вавилонскому богу Таммузу. В романе Булгакова Берлиоз в разговоре с Бездомным перед появлением Воланда упоминает «египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли» и «финикийского бога Фаммуза», а также «про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике» и чью фигурку лепили из теста. Во второй книге трилогии Мережковского «Тайна Запада» (1930) речь идет и об этом ацтекском боге, только назван он несколько иначе – бог Солнца Вицилопохтли, причем описывается кровавое жертвоприношение ему (во время которых и приготовляли фигурки божества из маисовой муки): «Ночью, при свете факелов, жрец, закутанный с головой в черную одежду вроде монашеской рясы, возводит обреченную жертву по лестнице тэокалла, пирамидного храма, на вершину его с часовенькой бога Солнца Вицилопохтли (Huitzilopochtli), укладывает, связанную по рукам и ногам, на вогнутый жертвенный камень-монолит, так что ноги свешиваются с одной стороны, а голова и руки – с другой, вспарывают грудь кремневым ножом – камень древнее, святее железа, – вынимает из нее еще живое, трепещущее сердце, показывает его Ночному Солнцу – незримому, всезрящему, – сжигает на жертвенном огне, мажет кровью губы свирепого быка и окропляют ею стены храма».

У Булгакова председатель МАССОЛИТа как бы приносится в жертву грозному мексиканскому богу. В пути к роковому трамвайному турникету ему светит закатное, «ночное» солнце в начинающихся сумерках. Гибнет Берлиоз от железа трамвайных колес на каменном жертвеннике – булыжной мостовой, последнее, что он видит, – это «подзлащенная луна». Трамваем несчастному не только отрезало голову, но и изуродовало грудную клетку, в точности как у жертв, приносимых Вицлипуцли. В прозекторской же «помутневшие открытые глаза» мертвого Берлиоза «уже не пугал резчайший свет» искусственного солнца – множества тысячесвечовых ламп. Солнца, кстати сказать, рожденного фантазией Булгакова. Ведь так ярко ни одну прозекторскую в мире не освещают.

Ершалаимские главы: тайна древней легенды

Главным героем ершалаимским глав «Мастера и Маргариты», безусловно, является пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат. Не случайно Мастер пишет роман о Понтии Пилате, а отнюдь не об Иешуа Га-Ноцри. Именно с Пилатом связано все развитие действия в древней части романа.