Рассказы. Часть 1

Сэм нахмурился. «Терралоид» был большой и могущественной корпорацией и ворочал делами отнюдь не из любви к искусству. Правда, корпорация не пользовалась дурной славой и ещё ни разу не была уличена в мошенничестве, и тем не менее эти энергичные, предприимчивые дельцы очень не любили выжидать и строить далеко идущие планы. В мире бизнеса их называли спринтерами, всегда стремившимися оказаться у лакомого кусочка быстрее и раньше других. Сэм знал, что на других планетах у «Терралоида» часто возникали трения с местными консулами и с законом.

Дверь осаждённого дома отворилась. На пороге появился рослый грузный человек и прорычал:

— Эй, как тебя занесло сюда? Разве ты не знаешь, что вокруг полно зеленюшников?

— Как раз поэтому я пришёл, чтобы поговорить с вами. Меня послал Митра.

— Надо же, голубок мира к нам залетел, — язвительно бросил другой землянин.

Он провёл Сэма во внутреннее помещение, в котором находилось не менее дюжины землян. Кто-то из них чистил и проверял оружие, остальные сосредоточенно мастерили новую антенну.

— Парни, к нам парламентёр от зеленюшников.

Люди вскинули головы и без всякого интереса посмотрели на Сэма. Грузный человек опустился на стул, заскрипевший под тяжестью его тела, и пробасил:

— Меня зовут Клем Мейсон. Я — управляющий здешнего отделения корпорации. А кто ты? Почему он послал сюда именно тебя и кто вообще наделил тебя властью вести переговоры? Ещё желательно знать, почему ты так радеешь за этих поганых зеленюшников?

— Я — Сэм Глисон, всего-навсего полевой коллектор, работающий по контракту с Национальным Ботаническим институтом. Думаю, мой контракт долго не протянет, — спокойно ответил Сэм. — У меня столько власти, сколько даёт эта скромная должность, — то есть никакой. Причина, почему Митра послал меня к вам, тоже очень проста. Я говорю на их языке и успел в какой-то степени изучить их психологию.

Немного подумав, Сэм добавил:

— Ещё одна вероятная причина моего появления здесь — болезнь миссионера отца Руни. Я пришёл вместо него.

— Отец Руни? — пробурчал Клем Мейсон, — Не слыхал о таком. Мы не нуждаемся в проповедниках и не хотим, чтобы они совали нос в наши дела. Знаем мы всех этих гуманистов. Потолкаются на Венере недельку-другую, потом возвращаются на Землю и начинают красочно расписывать, какие мы грубые и жестокие по отношению к местному населению. Их вопль тут же подхватывают другие кабинетные гуманисты, и вот уже публика рвёт на себе волосы и требует, чтобы мы расшаркивались с каждым вонючим аборигеном и говорили ему: «Да, сэр… нет, сэр… благодарим вас, сэр». Мы никого не просим лезть к нам с советами.

Он выразительно кивнул в сторону свежесмазанного оружия.

— Мы в состоянии сами разобраться.

Сэм широко улыбнулся и сказал:

— Похоже, нам с вами и вправду надо разобраться в случившемся, пока отец Руни не сунул сюда свой нос. Как вы считаете?

Мейсон задумался над его словами.

— Валяй. Может, хоть от тебя мы услышим что-то дельное.

— Я слышал рассказ Митры о случившемся, — сообщил Сэм, — Теперь мне хотелось бы услышать ваш. Тогда станет ясно, как нам вылезти из этого тупика.

— Тут особо нечего рассказывать. Всё проще простого. У нас с Митрой был договор на разработку одного участка. Мы выбрали оттуда весь металл. Этим дело бы и кончилось, но мы установили, что копали на ответвлении от материнской жилы. Мы провели дальнейшие изыскания и обнаружили саму жилу прямёхонько под тем холмом, на котором стоит деревня Митры, Там тонны металла рилла, и они позарез нам нужны. Думаю, мы подпортили дело, поскольку никто из нас не знает венерианского языка. Что делать? Нарисовали кучу картинок, все руки себе вывернули, пытаясь объяснить Митре, что нашли у него под погребом настоящую пещеру Аладдина. Мы просили его заключить новый договор. Мы предлагали ему великолепные условия, хотели всё устроить так, чтобы обе стороны были довольны. Но чем больше мы лезли из кожи вон, тем сильнее он упирался.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросил его Сэм.

— Наконец я уже начал сходить с катушек от его упрямства и крикнул ему в лицо, что он — зеленокожий придурок. Опасаться мне было нечего, Митра всё равно не понимает английского. А потом пошла одна дурь за другой.

— Это как?

— Какой-то сопляк, стоявший рядом с Митрой, вскинул своё духовое ружьё. Может, ему не понравился тон моего голоса. Может, он ничего и не затевал, а поднял свою дудку просто так. Но наш Фаргер занервничал и, не особо раздумывая, уложил этого щенка на месте. Потом нам пришлось спешно улепётывать сюда. Ночью рассерженные зеленюшники обложили нас со всех сторон. Пришлось их немного отогнать. Мы стреляли не целясь. Возможно, ухлопали ещё кого-то.

— Вы убили двоих, — сказал Сэм.

Мейсон презрительно поморщился.