Рассказы. Часть 2

— Десяток «фараонов», — повторил тот. — Это полицейский участок. Я уверен в этом, потому что все они были одеты в одну униформу, и у каждого дюралевая дубинка. А на стенах висели портреты с замысловатыми надписями под ними. Я не мог бы отличить одно лицо от другого. По мне, все они одинаковые. Но что-то говорит мне, что эти рожи прилеплены на стену не для того, чтобы все видели эту святость.

— Они проявили какую-то враждебность в отношении вас?

— Этой возможностью они не воспользовались, — ответил он с откровенным презрением. — Я ходил, смотрел вокруг, это-то и сбивало их с толку. Если бы кто-то из этих неповоротливых простофиль и протянул ко мне руки, я бы мог подойти к нему с другой стороны и стащить с него штанишки в два раза быстрее, чем он дотянулся бы до меня.

— Мне попалось здание — просто клад, — сообщил Пэскью. — Телефонная станция.

Лейф круто повернулся и, глядя на него в упор, спросил:

— Значит, они всё-таки говорят на высоких частотах?

— Нет. Они используют сканнеры и восьмисантиметровые экраны. Мне приходилось смотреть сразу в двадцать кишащих червяками глоток. Более того, говорящий иногда закрывает рот, пряча свои щупальца от экрана и заменяя их шевеление чем-то вроде замедленного языка жестов глухонемых. Мне кажется, что это выворачивание пальцев представляет собой отборную брань.

Разговор прервал нервничающий водитель:

— Если мы простоим здесь ещё немного, то дорога будет блокирована с обеих сторон.

— Тогда поехали отсюда, пока ещё есть время.

— Возвращаемся на корабль, сэр?

— Ещё нет. Прокатимся немного, может, сможем отыскать промышленную зону.

Вездеход устремился вперёд, осторожно миновал надвигавшихся на него пешеходов и, не рискнув ехать по заполненной народом площади, покатился по другой отходившей от неё улице.

Пэскью откинулся назад поудобнее, сложил руки на животе и поинтересовался:

— Я полагаю, никому из вас не случалось оказаться на пожарной станции? Ему никто не ответил.

— Вот на что мне бы жутко хотелось посмотреть, — сказал он. — Пара насосов и команда с лестницами, летящая на борьбу с пожаром в километре от них. Скорость горения в этом мире отнюдь не меньше, чем в нашем. Я удивляюсь, что город не сгорел десять раз дотла.

— Может, и горел, — вступил в беседу Хардинг. — Возможно, что для них это обычное дело. За долгое время привыкаешь к чему угодно.

— За долгое время, — согласился Пэскью. — Здесь оно достаточно долгое, чтобы исчезнуть во мгле вечности. Именно — долгое время.

Он перевёл взгляд на Лейфа:

— А вы куда ходили?

— В публичную библиотеку.

— Это именно то место, где можно добыть кучу информации. И как много вам удалось раскопать?

— Только одно, — неохотно признался Лейф. — На письме они пользуются идеограммами, которых насчитывается, по меньшей мере, три тысячи.

— Это нам очень пригодится, — произнёс Пэскью, закатив глаза к небу. — Любой опытный лингвист или обученный специалист по контакту наверняка способен постичь его. Поручите это Хоффнэглу. Он самый молодой среди нас. Единственное, на это ему понадобится тысяча лет.

Радио издало звук, похожий на отрыжку, и замигало своим красным глазком. Радист настроился на волну. В динамике раздался голос Шэллома:

— Командор, к нам только что прибыл важного вида субъект на автомобиле, который он, похоже, считает гоночным. Может, это какая-то «шишка», посланная к нам для установления контакта. Это всего лишь догадка, но мы пытаемся её проверить. Я подумал, что вы хотели бы быть в курсе.

— Как ваши успехи с ним?

— Не лучше, чем с остальными. Возможно, он самый сообразительный малый в колледже. Тем не менее Нолан считает, что надо потратить больше месяца, чтобы убедить его в том, что у бабушки жил-был серенький козлик.

— Ладно, продолжайте работать с ним. Мы скоро возвращаемся.

Приёмник замолчал, и Лейф, обращаясь к остальным, добавил:

— Кажется, это тот «лихач», которого мы встретили по дороге сюда. Он слегка подтолкнул локтем водителя, показывая налево. — Похоже на какой-то крупный завод. Подождите меня где-то здесь, пока я посмотрю, что там.

Он беспрепятственно зашёл внутрь и через несколько минут вышел.

— Это мукомольно-перерабатывающий комбинат. Они дробят целые горы орехов, наверное, из окрестных лесов. В подвале установлены две большие машины, никогда таких не видел. Думаю захватить сюда Бентли и хорошенько изучить их. Он специалист по энергетике.

— Слишком много места для такой мельницы, — осмелился сделать замечание Хардинг.

— Эта мука идёт на изготовление около двадцати различных видов продукции. Кое-что я попробовал.

— И на что это похоже?

— Клейстер, которым пользуются для расклейки афиш. Он снова подтолкнул водителя локтем:

— Вон там ещё одна фабрика, — и уже обращаясь к Хардингу: — Вы пойдёте со мной. Через пять минут они вернулись:

— Ботинки, сапоги и тапочки. И делают они их быстро.

— Быстро? — переспросил Пэскью, и его брови поползли вверх.