Рассказы. Том 5. Одержимость

— Очень хорошо, мистер Хартвуд. Я надеялся, что вы воспримете это в таком духе и сможете простить старика. Но мы с мистером Слоуном создали этот бизнес. Мистер Хартвуд, выслушайте меня прежде, чем приступите к работе. Есть неоспоримые преимущества в том, чтобы быть в положении, подобном моему и мистера Слоуна. У нас в штате двадцать тысяч человек в различных должностях. Это значит, что мы заботимся примерно о восьмидесяти тысячах сотрудников. Если вы будете продолжать заботиться об этих людях, как это делаем мы, платить хорошую зарплату, и помогать им поддерживать тот уровень жизни, к которому они привыкли, то и мистер Слоун, и я готовы предоставить себя в ваше распоряжение без всякой компенсации.

Хартвуд вскочил на ноги.

— Вы с ума сошли? — без обиняков спросил он.

Еще больше усталости, казалось, отразилось на лице старого Свази.

— Простите, но я должен был это сказать, мистер Хартвуд. Конечно, вы можете поступать так, как посчитаете. Теперь я передаю вам пятьдесят один процент акций компании «Свази и Слоун». Могу добавить, что вчера днем я был совершенно уверен, что вы его получите. Поздравляю, мистер Хартвуд.

У Хартвуда отвисла челюсть. Его глаза выпучились, когда он смотрел мимо головы Свази в окно. Это сработало! Все было так! Все, что он сказал, сбылось! Внезапно все ускорилось, будто в его мозгу закрутилась пленка. Теперь он думал о том, что мог бы сказать… о том, что может сбыться…

«Я буду жить вечно.»

«Я буду править миром.»

«Все на Земле станут моими рабами.»

«Я сильнее самого Бо…»

Это было уже слишком. Его разум не мог охватить это. Может быть, потому, что атмосфера вдруг стала такой тяжелой, очень плотной…

Хартвуд моргнул, глядя на старого Свази, пытаясь нащупать слово, фразу, что-нибудь подходящее для нового владыки мира. Но все, что он мог сделать, это опустить руку на стол и вызвать одно из своих обычных выражений.

— Ну, будь я проклят! — сказал Хартвуд.

В следующее мгновение он уже лежал на полу, а старый Свази смотрел на мертвеца, который минуту назад был жив. На лице Хартвуда застыло выражение человека, незадолго до смерти узнавшего, что его душа должна претерпеть все муки ада.

ЕНОХ (Enoch, 1946) Перевод Р. Шидфара

Каждый раз одно и то же. Сначала ты его чувствуешь. Представляете — по голове, по самой макушке, быстро-быстро семенят малюсенькие ножки? Топ-топ, топ-топ, взад и вперед, без остановки… Так оно всегда начинается.

Ты ничего не видишь. Действительно, как можно разглядеть, что делается у тебя на голове? Решили схитрить, терпеливо подождали как ни в чем не бывало, а потом быстренько провели по волосам, чтобы стряхнуть непонятное существо? Нет, так просто его не поймаешь. Он все понимает. Прижмите обе руки к голове — даже так умудрится выскользнуть. А может, он умеет прыгать, кто его знает?

Понимаете, он ужасно быстрый. И даже не пытайтесь не обращать на него внимания. Если не помогает первая попытка, он делает вторую. Спускается по шее и начинает шептать всякие разности на ухо.

Вы чувствуете его, такое крохотное, холодное существо, тесно прильнувшее к самому мозгу. Коготки у него, наверное, выделяют какое-то обезболивающее средство, потому что вам совсем не больно. Но потом видишь на шее маленькие длинные царапинки, которые долго кровоточат. Ощущаешь только одно: ледяное тельце, все время давящее на затылок. Прижалось и постоянно шепчет, шепчет, шепчет.

Тут наступает решающий момент. Вы начинаете с ним бороться. Пытаетесь отвлечься, забыть о навязчивом шепоте, спорите. Потому что, если послушаете, все пропало. Придется делать то, что он велит.

Он такой хитрый, такой умный!

Он знает, как напугать, чем пригрозить, если осмелишься перечить. Но я-то больше почти не пробую. Для меня же лучше просто внимательно слушать, а потом молча исполнять, как сказано.

Пока не противишься шепоту, все не так уж плохо. Он ведь может быть таким убедительным, таким ласковым. То, что ты слышишь, так соблазнительно! Ох, чего он только не обещает, этот шелковый, мягкий шепоток!

Енох всегда выполняет свои обещания.

Здешние считают, что я бедный, ведь у меня никогда не водятся деньги и живу я в старой хижине у самого болота. Но он дает богатства почище людского злата!

Когда я выполняю то, что велит голос, в благодарность он вытаскивает меня из моего тела и уносит далеко-далеко на много дней. Понимаете, кроме нашего мира существует множество иных мест. Там я царствую.

Люди смеются надо мной, дескать, у меня нет друзей. Девчонки из города называли меня «пугалом». Но часто, после того, как я сделаю свое дело он приносит цариц разделить со мной ложе.

Просто сны, галлюцинации? Да нет, едва ли. Сон — это жизнь в убогом домишке на краю болота; она больше не кажется мне взаправдашней.

Даже когда я убиваю…

Да, правда, я убиваю людей.

Вот чего хочет Енох, вот чего он требует, понимаете?

Вот о чем он шепчет все время. Он велит убивать для него.

Мне такое не нравится. Когда-то я даже с ним боролся, — ведь я вам уже говорил? — но теперь не могу.