Раз ошибка, два ошибка… Дело о деревянной рыбе

Констебль Юргенсен бросает на неё косой взгляд. Кажется, она его раздражает.

Возможно, он сам «из этих».

Папа покашливает, чтобы привлечь к себе внимание.

– Стивен, если ты, глядя мне в глаза, скажешь, что не выходил на улицу в час ночи, я поверю тебе несмотря на то, что говорят люди.

Я смотрю ему в глаза. Они карие, с морщинками в уголках. Мама говорит, что они как у мишки Тедди. Никто никогда не врёт мишке Тедди. Но у меня есть отмазка. Мистер Руперт отметил точное время. К тому же Рене уже успела рассказать, что у неё не было пижамы. Совсем не было.

– Подтверждаю, – говорю я, собрав волю в кулак, чтобы не выболтать, как всё было. Мы хотим сохранить Пингу жизнь, а значит, рассказывать о случившемся нельзя никому.

Рене возвращается к нам. Чёрная вязаная шапка торчит из кармана так, будто вот-вот выпадет из него. Она по-прежнему держит руку на кармане.

– Я тоже, – говорит она. – Я тоже не выходила на улицу в час.

– Мне этого достаточно, офицеры, – говорит папа.

– Хорошо, тогда мы пойдём. – Констебль Юргенсен встаёт с дивана.

– Передайте Трою привет, – говорит Рене.

– Погодите-ка. – Папа поднимает указательный палец вверх. – Я хочу угостить вашего пса особыми байтсами. – Констебль Юргенсен хотел было возразить, но папа успел вернуться из кухни до того, как полицейский проронил хоть слово. – Они без вредных добавок, – говорит он, вручая пакет констеблю Уилсон.

– Спасибо, – говорит она.

– Да, спасибо, – скорее раздражённо, чем вежливо, добавляет констебль Юргенсен. Он поворачивается к нам с Рене и подносит два пальца к глазам: – Ещё увидимся.

На самом деле он хочет сказать, что будет следить за нами. По дороге к выходу констебль Уилсон вдруг останавливается, поворачивается ко мне и протягивает свою визитку:

– Позвоните мне, если вспомните что-то ещё или если увидите что-нибудь.

После ухода гостей воцаряется тишина. Будто между нами с папой огромная чёрная дыра. Потом папа поворачивается к нам и поднимает свои кустистые брови:

– Что это за чёрная шапка торчит у тебя из кармана? – спрашивает папа у Рене.

– Эта? – вытаскивает её Рене. – Просто шапка, которую мы нашли на парковке. Кажется, мы знаем, чья это шапка…

Папа наклоняет голову.

– Чёрная шапка? Разве они есть не у всех? Я и сам прикупил такую во «Всё за доллар».

– Да, но их не носят до наступления холодов.

Папа наклоняет голову. У него нет выбора, поэтому он верит, что мы нашли её сегодня, когда выгуливали собак. Так же, как верит, что мы не выходили на улицу прошлой ночью. И всё же что-то не даёт ему покоя.

– Так, ваш обед на кухне. Стивен, ты будешь переодеваться?

– Да, пап.

– Тогда поторопись.

Я киваю и ухожу. Рене остаётся, чтобы собрать тетради с домашней работой. Я переодеваюсь в треники и футболку, потому что сегодня пятница, а значит, будет физкультура. Я не хочу повторять ошибку с боксерами. А Бруно и Тайсон никогда не дадут мне забыть о ней. «Ну, я хотя бы учусь на своих ошибках», – думаю я, бегом спускаясь по лестнице. Мы с Рене отправляемся в школу.

Серое небо и сильный ветер заставляют меня укутаться в пальто. Рене вручает мне мой обед. Это хорошо, я-то забыл про свой обед. Я останавливаюсь, чтобы убрать его в рюкзак. Вдруг она поворачивает в противоположную сторону.

Я – за ней.

– Ты куда? – спрашиваю я.

– Слушай, – говорит она, – мне звонил Аттила. Я должна сделать кое-что для него. Скорее всего, я сильно опоздаю в школу.

– Нет, нет, нет! Тебе нельзя опаздывать, – качаю я головой, всё равно продолжая идти за ней. – Папа нам доверяет. Твои родители спустят всех собак на него!

– Если не хочешь, не ходи за мной. Но Аттила в гостях у мистера Ковальски. И ему надо отправить картину на тот конкурс, про который ты говорил.

– Я не понимаю. Он так отвратительно ведёт себя с тобой.

– Что ты несёшь? Мы всё время проводим вместе.

– Вы сидите в одном доме до и после школы. Это да. Вы просто там живёте. Но вы хоть что-нибудь делаете вместе?

– Раньше мы рисовали…

– А в последнее время? – спрашиваю я.

– Ну да. На днях приходили его друзья и гоняли меня по дому бластерами Nerf.

– Бластерами? Ты же говорила, он не жестокий.

– Это же бластеры Nerf. Стрелы бьют не больно. У меня тоже был бластер. Было весело. Мы смеялись до колик.

Группа подростков, стреляющих в Рене стрелами Nerf? Конечно, им было весело. Но как по мне, так это подло. Именно такого поведения я и ждал от Аттилы.

– Почему он не может забрать картину сам?

– Потому что папа выставил его из дому. Поэтому он ночует у своего преподавателя.

– Ты точно можешь сходить одна?

Рене кивает. Но я-то знаю, что она не может. Она помогает мне с собаками, потому что терпеть не может оставаться одной.

Чтобы доказать свою правоту, я стою на месте. Рене отходит на небольшое расстояние. С полквартала она плетётся, не оглядываясь назад. Но я не могу просто взять и отпустить её. Наконец я решаюсь.

Это моя четвёртая ошибка за сегодня. Но, как я уже говорил, Рене помогает мне с собаками.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

День второй. Ошибка пятая