Разгром Виктора Суворова

Но можем и углубиться в разбор такого намека. Вообще-то многие предвоенные годы руководство страны только и напоминало о бдительности и о том, что на страну вот-вот кто-то может напасть. Знаменитые слова Сталина о постоянной готовности кто только не повторял и по какому только поводу. Например, товарищ Молотов в своем докладе на заседании VII сессии Верховного Совета СССР 1 августа 1940 г. сказал (документ № 76 в сборнике «1941», т.1, с. 151–152): «… Мы имеем немалые новые успехи, но мы не собираемся успокоиться на достигнутом. Чтобы обеспечить нужные нам дальнейшие успехи Советского Союза, мы должны всегда помнить слова товарища Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох». (Продолжительные аплодисменты.)… Мы добьемся новых и ещё более славных успехов Советского Союза. (Бурные, долго не смолкающие овации. Все встают.) «Известия», 2 августа 1940 г.».

Но это предполагает необходимость заранее обсудить ситуацию вражеского нападения и отработать такие варианты планов, когда командиры на местах сами ведут руководство боями, а в Генштаб только сообщают о факте нападения. В Генштабе же на этот случай должны быть готовые решения об организации помощи истекающим кровью «братьям по оружию». А не тратить бесполезно время на попытки что-то там уточнить. Что уточнять? Разведка сообщала о дислокации войск противника? Сообщала! Дислокация своих войск известна? Известна! Можно предположить, куда будут пробиваться вражеские колонны? Можно! Ну так действуйте! Какая разница, сколько там напало конкретно танков и каких марок? Время не ждет! По этой самой теории ММВ надо срочно двигать резервы наперерез вражеским колоннам где-то в своем тылу. И не снимать их с границы, а выдвигать из тыла, где они заранее должны были ожидать такое развитие событий. И с ритмичными поставками боеприпасов не из складов у границы, а тоже из какого-то тыла подальше.

И вот враг напал 22 июня 1941 г.! Но вместо того, чтобы заявить «а мы о чем предупреждали?» и отдать короткую команду «Вперед!», начальник Генштаба вдруг узнает, что его войска на угрожаемой территории (оказывается) не имеют достаточно радиостанций, масса диверсантов неожиданно порезала провода, связи нет, планов на этот случай тоже (видимо) нет. И даже не могли представить такой вариант? Это оказалось удивительным откровением? А что же было написано в тех планах, которые по 12–15 часов в сутки готовились ранее? Почему они вмиг оказались неправильными и ненужными? Приступать к их выполнению почему-то совершенно нельзя. Срочно нужна какая-то «правдивая» информация. Но добиться ее с места боев невозможно. А другой нет. Даже и догадаться никак не могут! Враз пропали все карты приграничной территории масштаба в 1 см 2 км! Поэтому Генштаб никак не может решить, что же ему делать? Что? Готовились, готовились к «обороне», а оказались совершенно неготовы!

Уже сам этот факт говорит о том, что подготовка обороны к неожиданному нападению никак не предусматривалась. Ибо иначе войска и склады были бы заранее размещены как-то по-другому. Именно с точки зрения задачи эффективного отпора. И приграничные части заранее имели бы какие-то такие планы, чтобы в этой ситуации можно было какое-то время успешно отбиваться. И чтобы никакие новые распоряжения свыше им в эти часы не были нужны.

Кроме того, война – это не игра в бирюльки. То, что связь – «нерв армии» и что против него могут направить свои удары вражеские диверсанты, было известно и до войны. Например, в книге майора В.С. Плотникова «Связь – нерв армии» издания апреля 1941 г. с предисловием генерал-майора войск связи И.Т. Булычева. На стр. 3 он, в частности, написал: «Части связи – важнейший род войск, богато оснащенный современной сложной техникой»