Разоблачение суккуба

По залу распространилась знакомая аура, и Фоэба притихла. Мы все, как один, обернулись. В бар входил Луис. Даже смертные, которые не могли почуять его, как мы, замерли и наблюдали за его шествием по комнате. В мрачном величии Луиса таилась мощная притягательная сила.

— Вот это босс, — произнес Джами, шутливо поднимая стакан. — Ты пропустил мое сногсшибательное представление.

— Я видел это раньше, — сказал Луис, садясь и подзывая жестом бармена. — Скажи честно, что такое необыкновенное ты учудил? Сжег шарфов больше обычного?

— Всего несколько заурядных переодеваний, — скромно вставила я.

Джами взялся за второй стаканчик. Он заказал сразу два, как только мы сели. Полагаю, он не хотел ждать лишнюю пару минут, пока ему нальют следующую порцию.

— Этот фокус всегда проходит «на ура» с суккубами. Даже с подсадными утками и заранее подготовленными костюмами никогда так хорошо не получается. Раньше, когда я жил в Ралейе, со мной работала одна девица, и она все делала правильно, но люди все равно догадывались, как это работает.

Алкоголь приятно будоражил тело, я решила сбавить обороты, чтобы совсем не потерять голову. Слова Джами пробились сквозь этот тёплый туман и пробудили воспоминание.

— Ралей… когда вы были в Ралейе?

— Я переехал оттуда несколько лет назад. Жил там около… ох, не знаю. — Джами глотнул джина, вероятно, в надежде обрести способность к счету. — Не так долго. Двадцать лет. Я там неплохо сбывал души, но, знаете ли, по-настоящему мои способности оценили только здесь.

— А когда вы там жили, не были ли вы знакомы с вампиром по имени Мильтон? — спросила я. Было нелепо вспоминать разговор с Хью здесь, в дешевом баре Лас-Вегаса, но еще страннее слышать упоминания о Ралейе дважды в неделю.

— Мильтон? — Джами вскинул брови и слегка помрачнел. — Да, я его знаю. Мерзкий сукин сын. Выглядит как…

— Носферату?1 — подсказала я.

Джами важно кивнул.

— С виду чистый вампир, и при этом сексот. Как такое возможно, это выше моего понимания.

Фоэба нахмурилась.

— Ты сказал — «сексот»?

Главный герой одноименного немого фильма немецкого режиссера Ф. Мурнау, вышедшего на экраны в 1922 году. Мурнау хотел экранизировать роман Брэма Стокера «Дракула», но не смог получить права, поэтому изменил имена персонажей и переиначил сюжет.

Официант принес бокал для Луиса. Тот жестом задержал парнишку и посмотрел на нас.

— Еще по стаканчику? Еще один «Буравчик» или «Космо»? Джами? Ты пьешь «Танкерей»?

Джами выглядел обиженным.

— «Бифитер».

Луис выкатил глаза.

— Но это отвратительно и глупо. Принеси ему «Танкерея».

— Нет! — воскликнул Джами. — «Бифитер». Я пурист.

— Никто не ущемляет твои права, — не уступал Луис. Он посмотрел на сконфуженного официанта. — Принеси того и другого. Мы проведем тест. — Официант вздохнул с облегчением и поспешил удалиться, пока кто-нибудь снова не переменил заказ.

— Пустая трата времени, — сказал Джами. — Не обижайся, босс. Сам увидишь.

Луис оставался непреклонным.

— «Бифитер» для деревенщин.

— Джами, так что насчет Мильтона, — я попыталась вернуться к теме.

— Деревенщин! — Не думаю, что Луис нанес бы Джами большее оскорбление, если бы помянул его матушку. — «Бифитер» — изысканный напиток для утонченного вкуса. Ты знаешь, как я тебя уважаю, но, честно сказать, несмотря на весь твой опыт жизни по всему миру… ну… — Джами пьяно пытался нащупать способ, как завершить мысль. — Ты не прав.

Луис расхохотался, чего, как я отметила про себя, никогда не сделал бы Джером, если бы кто-либо из его подчиненных вдруг заявил, что он не прав.

— Увидим, мой друг. Дело непростое, это правда, проанализировать досконально основные ингредиенты и процесс перегонки.

— Джами, — предприняла я новую попытку.

— И тогда, — возгласил бес, — мы придем к согласию, что «Бифитер» намного лучше по обоим параметрам.

— Брось, Флер, — тихо сказал мне Бастьен. — Тебе не побороть джин. Попытайся завтра.

Я вознамерилась протестовать, но, послушав дальнейшую дискуссию между Джами и Луисом, пришла к выводу, что Бастьен прав. Джами так зациклился на защите чести своего джина, что едва ли вообще помнил мой вопрос о Мильтоне.

— А он завтра протрезвится? — недоверчиво спросила я.

— Нет, — ответила Фоэба. — Но обычно в первой половине дня он менее пьян.

Джин был принесен, и Луис с Джами полностью погрузились в его «научное» исследование, которое включало в себя изучение запаха и поверхностного натяжения. Не понимаю, какое значение последнее качество имеет для проверки напитка на вкус, но спорщики, по-видимому, придавали этому параметру серьезное значение.

— Боже мой, — пробормотала я в изумлении.

Бастьен покончил с коктейлем.

— Дело принимает серьезный оборот, а значит, мне пора. Что вы скажете, леди? Не хотите ли предаться дружескому общению в каком-нибудь клубе?

— Я сегодня рано встала, — с сожалением призналась Фоэба. — Мне, наверно, лучше пойти домой. Завтра увидимся на репетиции?

— Скорее всего, — сказала я. — Я обещала Маттиасу, что приду.

Луис, хоть и был увлечен анализом джина, услышав имя менеджера компании, поднял взгляд.

— Ого? Вы уже познакомились?

Я кивнула.

— Фоэба меня вписала.