Западные концепции черт характера и человеческой натуры долго предполагали, что самоконтроль и способность отложить вознаграждение позитивно характеризуют индивидов и будут проявляться в их поведении в разных ситуациях и контекстах. Вот почему мы наблюдаем такое удивление в СМИ всякий раз, когда мир снова узнает о политическом лидере, знаменитости или столпе общества, чья тщательно скрываемая личная жизнь демонстрирует полное отсутствие здравомыслия и самоконтроля. Казалось бы, эти умные люди должны уметь ждать своих маршмеллоу и откладывать получение вознаграждения во многих ситуациях – иначе они не смогли бы достичь таких успехов. Но почему же они так часто поступают глупо, раскрывая тайны своей жизни, которые до того тщательно оберегали? Что заставляет их совершать ошибки? Чтобы понять это, я внимательно слежу за тем, что делают люди в разных ситуациях и в разное время, а не только за тем, что они говорят. Существует согласованность в проявлении человеком таких качеств, как добросовестность, честность, агрессивность и общительность. Но она наблюдается только в конкретных типах ситуаций. Генри всегда трудится добросовестно,
Открытия последних десятилетий, особенно в области социально-когнитивных нейронаук, генетики и науки о развитии человека, дали новые возможности для понимания работы человеческого сознания и мозга – и сделали самоконтроль, когнитивную переоценку и регулирование эмоций ключевыми факторами в истории о том, кто мы есть. Даже молодые философы превратились в экспериментаторов, проверяющих новые идеи о человеческой природе: не только о том, кто мы есть, но и о том, кем можем стать. Ситуации и умения, позволяющие нам быть деятельными, осуществлять контроль и делать осознанный выбор, далеко не безграничны. Ведь мы живем в непредсказуемом мире, где наши удачи и неудачи, а также социальные и биологические истории, окружающая среда и взаимоотношения влияют на нашу жизнь и ограничивают варианты выбора. Однако навыки самоконтроля, которые мы вырабатываем, могут существенно изменить положение дел, если мы будем использовать «холодную» систему гибко и с учетом обстоятельств, не позволяя ей становиться неэластичной или лишая «горячую» систему наслаждения и энергии.
Как отмечалось в части I, работой «холодной» системы управляет префронтальная кора. Она обеспечивает контроль внимания, воображение, планирование и анализ, необходимые для решения проблем, упорство и самоконтроль в стремлении к долгосрочным целям, которые позволяют дошкольникам терпеливо дожидаться лакомств. Те же стратегии работают на протяжении всей жизни. Меняются только соблазны. Как и почему действуют эти стратегии и как они могут изменить вашу жизнь к лучшему, я расскажу в части II.
Глава 8
Локомотив успеха: «Я думаю, что смогу!»
В части I я оставил без ответа важный вопрос: какой смысл мы придаем корреляции между числом секунд, в течение которых дошкольники ждут двух маршмеллоу, и тем, как складывается их дальнейшая жизнь. В этой главе я покажу, как способность добровольно накладывать на себя ограничение при стремлении к желаемой «горячей» цели обеспечивает детям важное преимущество, которое поможет им преуспеть в жизни и максимально реализовать свой потенциал. Способность к самоконтролю – важный фактор успеха, но она не реализуется сама по себе: «локомотив успеха» потребляет также дополнительные ресурсы, которые защищают человека от негативных последствий стресса и обеспечивают движение вперед. В этой главе я рассмотрю эти ресурсы и их работу. Я начну с Джорджа, чья юная жизнь станет иллюстрацией моего исследования.
Спасенная жизнь: Джордж
Джордж Рамирес{6}
(настоящее имя, на использование которого я получил разрешение) вырос вдали от того благополучного мира, в котором была комната сюрпризов в детском саду при Стэнфордском университете: в Южном Бронксе, одном из самых бедных кварталов Нью-Йорка. Джордж родился в 1993 г. в Эквадоре, где его отец служил в банке, а мать работала библиотекарем. Когда ему было пять лет, дела в экономике «пошли плохо», и он вместе с родителями и старшей сестрой переехал в Бронкс. Вся семья ютилась в одной комнате, а Джордж ходил в государственную школу в четырех кварталах от своего дома. Я встретился с ним, когда ему было 19, и он так рассказал мне о своих первых годах жизни в Нью-Йорке.