Репетитор

К а т я. Прибежал папаша, сделал ему «атата»… А мне за него дал мороженое, целых три стаканчика, они уже текли у него на штаны. Если б вы еще покрутились тут, и вам перепало бы… Да вы не расстраивайтесь из-за этих темных очков: они тут не особо нужны… Вы на месяц приехали? Или на сезон?

Ж е н я. На двадцать шесть дней, осталось уже двадцать.

К а т я. Ну вот. А прогноз на этот месяц такой, что много загорать не надейтесь, это не Сочи.

Ж е н я. Жары я как раз боюсь, вы меня успокоили.

К а т я. Да? А мне, наоборот, по идее, надо бы на юге родиться… А это, между прочим, заметно, что вы от солнышка прячетесь, очень уж беленький. Ну ничего, посвежеете тут…

Ж е н я. Разве что попутно: я работу с собой взял… (Закуривает.) Ладно, за информацию спасибо. Всего доброго, извините…

К а т я. Не за что. Это у вас «БТ»? Угостили бы девушку…

Ж е н я (с сокрушенным видом показывает, что пачка теперь пуста). Виноват!

К а т я. Тогда перебьемся. Работу взяли? Вот и я тоже вкалываю — кофе, видите, на ночь пью… Но мне-то поступать, а у вас уже небось диссертация?

Ж е н я. Не совсем. Мне тоже поступать.

К а т я. Это куда же? В институт — вроде как с опозданием…

Ж е н я. Да, конечно, староват…

К а т я. Не хотите говорить — не надо.

Ж е н я. Почему же… Видите ли, я сейчас меняю профессию. То есть это исправление ошибки — дело, которое всегда и неизбежно делается с опозданием.

К а т я. Интересно как… Послушайте, вы поговорите со мной еще, а? Очень мне нужно сейчас поговорить со взрослым человеком, с таким, который уже знает, что ошибка, что нет… Ладно? Только я сейчас, у меня там чайник… (Убегает в помещение, выключает электроплитку. Кричит оттуда.) Вы поднимитесь сюда!

Женя не очень решительно повинуется этой команде. Оказывается, он прихрамывает, слегка волочит ногу. Он поднялся на балкончик, в помещение не пошел, взял оставленную Катей на перилах кофемолку и стал крутить ее ручку.

(Вышла к нему.) Во, правильно! Я и так хотела угостить, а тем более вы свою чашку зарабатываете… Так какая же у вас ошибочка вышла?

Ж е н я. Не думаю, что вам мой опыт пригодится, он нетипичен. Ну, в двух словах. Вы, наверное, слышали о проблемном обучении, сейчас много о нем трубят. Не слышали? Ну как же, есть даже такой девиз — «учение с увлечением»… Вот я предложил одну идейку на этот счет. Уточнять ее и внедрять мне предстоит самому. В школе.

К а т я (разочарованно). В школе? Ничего лучшего не нашли?

Ж е н я. Черт возьми, это массовая реакция! Да, в школе. Причем главным образом в начальной, с маленькими… Самое смешное, что я же не педагог. Сейчас все интересное рождается на стыке разных, иногда далеких профессий… Вот и я к этим малышам плетусь издалека: я окончил философский факультет МГУ. (Виновато развел руками.)

К а т я. Философский?! Надо же… Еще ни разу в жизни не встречала живого философа… Не обманываете?

Ж е н я. Ну, диплома я с собой не захватил…

К а т я. А вы скажите что-нибудь такое, философское.

Ж е н я (усмехнулся, подумал). Вот, не угодно ли? «Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется».

К а т я. Что за мура?

Ж е н я. Диалектика Гераклита.

К а т я. Да, с этим только в начальную школу… Да и там любой дундук знает, что к ночи просушенное надо снимать, не то опять отсыреет… Открытие, тоже мне! Я-то думала, философия учит, как жить…

Ж е н я. Высказывается и об этом. Точнее, не она, а этика.

К а т я. Ну-ну? Что-нибудь оттуда?

Ж е н я. Пожалуйста. Иммануил Кант. Цитировать не стоит, а смысл такой: никогда не поступай с человеком так, словно он для тебя только средство, помни, что человек всегда в то же время и цель… И другой, и ты сам. Вот так. «Категорический императив» называется.

К а т я (расстроилась почему-то). Ладно, поверила я, что вы философ.

Ж е н я. И напрасно.

К а т я. Как это?

Ж е н я. Философы — те, чьи мысли я вам привел. Своих равноценных у меня нет и, боюсь, не предвидятся. А познакомиться с чужими можно было и в порядке самообразования, правда? В общем, мое чувство юмора восстало против того, чтобы делать это профессией.

К а т я. Правильно, не стоит. Не поверю, чтобы в наше время за такие вот мысли, как у этого… прилично платили…

Ж е н я. Как у Канта? Но это вы не его обругали, а двадцатый век.

К а т я. Что-что? Ладно, пан бывший философ, давайте познакомимся наконец. И хватит вам крутить мельницу: уже в пыль смололи… (Отбирает у него кофемолку, протягивает руку.) Батистова Катя.

Ж е н я. Евгений Огарышев.

Рукопожатие.

К а т я. Очень приятно. Садитесь…