Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

стилем феминисток, он позволял им противостоять моде от-ку-тюр и модной индустрии в целом, не отказывая себе в возможности самовыражения посредством стиля. Как и ретро, винтаж появился в шестидесятых, когда богема и хиппи отменили табу на поношенную одежду, которую до этого покупали только бедняки, неспособные позволить себе новые вещи.

РАНЬШЕ

Слово «винтаж» само по себе совершило переворот в понятиях мира моды, придав новый смысл понятиям «поношенный» и «использованный» (определение с ещё более отталкивающей смысловой нагрузкой). Это слово родом из винодельческой индустрии, где основным критерием ценности продукта является то, насколько давно он был произведён. То же самое относится и к другим сферам, где возраст может быть знаком качества: музыкальные инструменты, автомобили двадцатых-тридцатых годов. Во многом благодаря пятидесятым и шестидесятым старая одежда стала сбрасывать с себя оковы стереотипов, по крайней мере в богемной среде. Как утверждает историк моды Анджела Макробби, интерес к моде тридцатых годов появился благодаря хиппи, которые перерывали развалы блошиных рынков по всей Европе в поисках шуб, ажурных подъюбников и бархатных юбок. Подобно ситуации с коллекционными безделушками, рынок одежды сразу наполнился торговцами и начинающими дизайнерами, которые выискивали старую одежду, реставрировали её и иногда слегка перерабатывали.

С учётом того, что багаж прошлого неумолимо накапливается, сегмент винтажной одежды продолжает расширяться. Несколько лет назад, будучи в Лондоне, я наткнулся на бутик под названием NOWretro, витрины которого гласили, что магазин специализируется на одежде сороковых, шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годов. Сейчас они, должно быть, уже добавили в свой ассортимент и девяностые. Как писала Элайн Шоуолтер: «Теперь у переполненного гардероба появилось новое название — „архив“. И если вы всегда с умом подходили к покупкам, то ваш „архив“ теперь, вполне возможно, заслуживает собственной выставки». Индивиды стали кураторами своего собственного стиля жизни, ничто уже не должно выбрасываться на помойку, так как вполне возможно, что это снова войдёт в моду.

В своём очерке о возвращении в моду стиля семидесятых тдов, Ники Грегсон, Кейт Брукс и Луиза Крю проводили границу между профессиональным подходом знатока в этом вопросе и концепцией «чем хуже, тем лучше» как олицетворением

СТРАННЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

< >бывательского подхода к семидесятым как к яркому и навяз-чпвому десятилетию в отношении к одежде. В первом случае предусматривается тонкая реапроприация почти забытых элементов-маркеров десятилетия, которая вызывает улыбку на лицах знатоков. Во втором случае речь идёт в большей степени <> подходе к одежде как к карнавальному костюму, о подходе, который, как правило, вызывает приступы гомерического хохота, и больше ничего. Грегсон, Брукс и Крю утверждают, что первый подход — это форма протеста против массовых потребительских тенденций, своеобразная попытка «победить моду ил её собственном поле её же приёмами». Но что по-настоящему интересно, так это как умный покупатель преображает мас-мшые тенденции прошлых лет в средство самовыражения. Аура уникальности в данном случае снова отсылает нас к смысловой | и грузке понятия «винтаж» как поиску уникальных вещей в груде обесцененной и забракованной одежды.

Ретро и винтаж несомненно связаны друг с другом, это две | юроны одной и той же медали, которая позволяет моде беспрестанно меняться. Этот стремительный оборот создаёт ги-| аптские штабеля продуктов, вещей, которые, выходя из оборота, | и- ликвидируются и не выбрасываются, а накапливаются в миро-пых «архивах». Оперируя техникой «моральной изношенности», ' I юмощью рекламы и других форм давления мода убеждает нас, что многие вещи вышли из оборота преждевременно, не исчерпав полностью свой потенциал. Эстетическая ценность одежды

< 11 ижается значительно быстрей, чем истощаются её материаль-н ые качества. Как только эта одежда перепродаётся или отдаётся и ( шаготворительных целях, она попадает на просторы побочной жономики, где циркулирует в течение неопределённого срока. I К которые из этих вещей со временем получают вторую жизнь, м >гда их эстетическая ценность снова становится актуальной.

Похожая система функционирует в музыкальной сфере, где новые звёзды, новые тренды и новые субкультуры являются