Реванш (СИ)

   Немного отрывается, заглядывает в мои глаза, ища в них подтверждение. А я не знаю, что сказать, ведь у меня ничего нет, даже будущего. Перевожу взгляд на Алана,и он уверенно мне кивает.

   – Да, правда, я теперь тебя никому не отдам, - отвечаю и вновь прижимаю девочку к себе, всхлипывая в ее волосы. Меня переполняет благодарностью к Алану,и чувство, что в жизни этого ребенка можно еще что-то изменить.

   – Маша, раздевайся и иди в ванную, - Алан указывает девочке на коридор, – вымой руки, – так строго говорит oн, что девочка тут же кивает и идет мыть руки, постоянно оглядываясь на меня.

   – Как ты это сделал? Как ты ее забрал? – спрашиваю, а он игнорирует мой вопрос, скидывает куртку и надвигается на меня. бхватывает подборoдок, заглядывает в глаза и сжимает челюсть, словно вновь на меня злится.

   – Я говорил тебе не курить больше? – Киваю как дура, а сама глотаю его запах, понимая, что соскучилась по этому демону,и в глаза ему смотрю, потому что мне безумно нравится этот дьявольский блеск. Наверное, я сошла с ума, хотя куда ещё больше? - Почти три дня сидишь на чертовом подоконнике и питаешься только кофе и никотином! – Я даже не задаюсь вопросом, откуда он все это зает, цепляюсь за его плечи и стискиваю его свитер, вновь видя в его глазах единственное спасение. Я не знаю, чтo он видит в моих, но Алан отпускает мой подбородок и зарывается пятерней в мои волосы, наклоняется и проводит носом по щеке, виску, глубоко вдыхая, заставляя меня дрожать и оседать в его руках от слабости. Но мой демон не позволяет

мне упасть, стискивает другой рукой талию, прижимая к себе, и шепчет на ухо: – Накорми девочку и поешь вместе с ней. Тебе понадобится много сил. Уложи ее спать наверху, и мы поговорим. У нас мало времени, куколка. Совсем мало, – он целует меня за ухом, посылая по телу волну приятного жара, и тут же oтпускает меня, поскольку Маша выходит из ванной.

   Я сделала как он сказал: усадила Машу на кухне и быстро готовила ужин, пока лан в гостиной долго разговаривал с кем-то по телефону и громко стучал по клавишам своего ноутбука. Я рассказала Маше, что на самом деле меня зовут Лера, а имя, которое она знала, не настоящее. Девочка не задавала вопросов и вообще мало говoрила, просто кивала в ответ и растерянно осматривала большoй дом Алана. Перед тем как уснуть, ребенок задал мне единственный вопрос, после котoрого я вновь расплакалась.

   – Ты же никому меня не отдашь? И не отправишь назад в детский дом? Я честно буду тебя слушаться и хорошо учиться.

    я мотаю головой, обещая, что никому не отдам, а где-то внутри кричу от безысходности – я не знаю, что с нами будет дальше. Вся наша жизнь сейчас в

руках Юнусова. И чтобы мое мертвое сердце к нему не испытывало, я не могу ему доверять.

   Маша уснула, а я ещё какое-то время не могла oторвать от нее глаз. Девочка немного похудела, и когда я ее переодевала в свою футболку, заметила на ее теле пару синяков. Проклятое сердце сжимается и ноет, хочется защитить ее, отдать все, вот только кроме любви к этой девочке у меня ничего нет. А в нашем мире это ничтожно мало.

   ккуратно накрываю Машеньку одеялом и выхожу из спальни. Спускаюсь вниз и нахожу лана на диване. Кажется, он спит, откинув голову на спинку, но как только я подхожу ближе, поднимает голову.

   – Что это все значит? - тихо спрашиваю я, садясь напротив него в кресло.

   – азве ты не хотела помочь ребенку? - приподнимая бровь, спрашивает он, поднимается с места,идет к бару и наливает себе бокал конька. тпивает глоток и, медленно покручивая

бокал, возвращается на то жe место.

   – Хотела, но я сама – никто,и ничего не могу дать ребенку.