Ревизор 2.0

Между тем аккурат вчера в первой половине дня к нему нагрянул Гершевич с готовым платьем. Костюм пришёлся впору, выглядел скромно, но достойно. Он представлял собой тёмно-синие в тонкую чёрную полоску панталоны, сорочку, жилет и чёрный шерстяной фрак с высоким воротником-стойкой.

– Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестаёт следить за собой, – с довольным видом крутясь перед зеркалом в полный рост, процитировал Копытман очередной перл Шопенгауэра.

На прощание Гершевич, пряча в секретный кармашек гонорар, предложил, ежели гость задержится у них до осенних холодов, пошить и двубортный сюртук. Пётр Иванович усомнился, что задержится до такой степени, однако в случае чего пообещал навестить ремесленника.

Свою форменную одежду он велел Дуньке выстирать и выгладить, подумав, что к новому костюму не помешал бы другой головной убор, нежели форменная фуражка. Выйди он в свет без головного убора – стыд и срам. В итоге на коляске Гусака и нанятым за «семишник»[13] Кузьмой в роли кучера, который вроде как оказался непричастен к злодеяниям Гусака, отправился к Шмулевичу. Пока пришлось натянуть к обывательскому костюму форменную фуражку, что со стороны, как считал Копытман, смотрелось несколько дико. Шмулевич без долгих раздумий предложил визитёру вновь примерить давешний шапокляк, и на этот раз тот вкупе с новым платьем смотрелся более-менее гармонично.

Приобретя схлопывающийся цилиндр, Копытман поинтересовался у Кузьмы, где в городе можно приобрести трость. Как успел заметить хронопутешественник, встречавшиеся ему здесь солидные мужчины все как один имели при себе трость, и он решил поддаться современной моде, вернее, не выделяться от остальных. Кузьма сказал, что в N-ске этот товар имеется в нескольких лавках, но настоящие франты предпочитают «Модный магазин мадемуазель Мари».

– Что ж, едем к мадемуазель Мари, – заключил инспектор.

В магазине, где других посетителей в этот будний день не наблюдалось, его встретила довольно миловидная девица лет двадцати, и Копытман грешным делом уж подумал, что это и есть мадемуазель Мари. Но когда он к ней так обратился, та рассмеялась и сказала, что её зовут Наталья, она работает на мадемуазель Мари и сейчас её позовёт. Пётр Иванович хотел было возразить, мол, и без хозяйки справимся, но та, словно подслушав, сама спустилась со второго этажа.

Уже по скрипу ступеней инспектор догадался, что мадемуазель Мари отнюдь не хрупкого телосложения. Так оно и оказалось. Это была упитанная дама лет пятидесяти, которую так и хотелось назвать мадам, но, видно, в данный момент та пребывала в статусе свободной женщины.

Мадемуазель Мари оценивающе взглянула на посетителя, и её пухлое лицо расплылось в самой приятной улыбке, отчего второй и намечающийся третий подбородки стали на порядок заметнее.

– А я слышу – голоса, причём один из них принадлежит явно незнакомому мужчине, – объяснила своё появление хозяйка.

– Пётр Иванович Копытин, коллежский асессор из Петербурга, – представился инспектор, радуясь, что ему не протянули руку для поцелуя.

– Ах, так вы тот самый столичный чиновник, ограбленный на тракте разбойниками, – всплеснула мадемуазель руками.

Копытман виновато улыбнулся, как бы говоря, что сие событие от него никак не зависело, а сам он всего лишь стал жертвой несчастных обстоятельств.

– Как жаль, как жаль, – запричитала хозяйка. – Я слышала, вас ещё и на постоялом дворе едва не прирезал Гусак со своей шайкой… Казалось бы, уважаемый человек, а он вон чего, главный злодей оказался… Как страшно жить! Но что же вас привело в мой магазин, позвольте полюбопытствовать?

Пётр Иванович объяснил причину своего визита, и хозяйка лично подвела его к стойке, где он мог выбрать себе из десятков представленных приглянувшуюся трость. Цены варьировались от 3 до 10 рублей, имелись трости как с простыми набалдашниками, так и с фигурными – литыми либо резными из дерева или кости. Набалдашники изображали голову волка, собаки, змеи или ястреба, были черепа нескольких видов и даже – настоящее произведение искусства – в виде сферы с вырезанным на ней изображением Девы Марии с младенцем на руках.

– Имеем трости и со скрытым клинком внутри, – шепнула хозяйка.

«А что, это идея, – подумал Пётр Иванович, принимая в руки трость с наполовину выдвинутым клинком. – Чем таскать с собой кинжал, который уже пора бы и вернуть капитан-исправнику, куда удобнее прятать холодное оружие в невинной с виду трости для ходьбы. А ну как Гусак выжидает, как удобнее напасть на меня, подумает, что я безоружен, а у меня в тросточке сюрприз запрятан».