Резерв высоты

— Я сказал это шутя, — успокоил его Богданов, — но если всерьез, то я не в восторге от заместителя, который ждет приказаний командира. Мне нужен такой заместитель, который бы работал и за себя, и за командира. Так что командуй, не оглядываясь на меня, делай то, что тебе положено. Нет меня руководи эскадрильей в полном объеме. Запомни, поддержу всегда! Что задумал — делай, разрешения не спрашивай, но обязательно доложи о сделанном. Если что сделаешь не так, я тебе подскажу, поправлю, но повторяю: терпеть не могу заместителей, которые ждут приказаний от командира. Сейчас начни с проверки экипажей, звеньев, поинтересуйся, кто, где и как живет, а послезавтра займемся сколачиванием пар на земле, потом, как приступим к полетам, — в воздухе, чтобы каждый ведомый понимал своего ведущего сразу. Ты давно устав читал?

— До войны.

— Почитай устав, мудрые люди писали его, хоть некоторые и говорят, ссылаясь на Петра I: «Не держись устава, как слепой стены». Это верно, однако же, если не будет стены, не за что будет держаться. Поэтому устав надо знать и с умом применять. Без устава коллектив объединить нельзя, не получится единой боевой группы. Армия наша сильна высоким моральным духом, порядком и дисциплиной, последние же прививаются уставом.

— Ясно, товарищ капитан.

— Если ясно, иди и изложи свои соображения на бумаге, то есть составь план — и действуй! Мне план показывать не надо. Для тебя это будет первым шагом на бюрократическом поприще.

Фадеев ушел от Богданова в отведенную для эскадрильи комнату, взял бумагу, карандаш и приступил к составлению плана. Часа полтора просидел, но путного так ничего и не сделал. Подходили Овечкин и Гончаров — Фадеев с ними не советовался, решив, что от них пользы большой не будет. Хотел приобщить к работе Завражного, но постеснялся. Однако к вечеру все-таки обратился к нему за помощью, но Завражный уклонился.

— Товарищ командир, я не штабная крыса, — ответил он. — Это не по моей части. Скажи — бревна таскать буду, но бумагу марать — нет.

Фадеев промучился не один час. Закончил работу поздно ночью и заснул не очень-то спокойно. Проснувшись утром, начал действовать по составленному плану.

Богданов иногда посматривал со стороны, доброжелательно улыбался, но не вмешивался в дела Фадеева. Если кто-то из летчиков обращался к комэску, тот направлял его к заму.

К обеду вновь испеченный замкомэска закрутился настолько, что оставалось лишь обратиться за помощью к Богданову. Но Анатолий сдержался. Оказалось, что в жизни эскадрильи то и дело возникает множество мелких дел, вопросов, которые нужно-, решать немедленно, и решает их замкомэска. Как же раньше Анатолий не замечал этой деятельности заместителя Богданова? Казалось, что все делается само собой.

К вечеру Анатолий так вымотался, что с завистью вспомнил старые добрые времена, когда он, Фадеев, был рядовым летчиком.

Особенно много хлопот задавали Фадееву девушки. Их оказалось в эскадрилье пятнадцать, и каждая подходила с каким-либо вопросом. Оружейницы просили раздобыть литературу по новым пушкам, парашютистки хотели знать, где им заняться переукладкой парашютов… Он никогда не подозревал, что с женщинами бывает так много мороки! Не зная, как вести себя с ними, Анатолий часто отвечал невпопад.

Вечером он пришел к Богданову, доложил обо всем, что сделано за день. Капитан одобрительно сказал:

— У тебя получается совсем неплохо. Ты — прирожденный командир.

Анатолий не понимал: смеется, что ли, над ним комэск?

— Товарищ капитан, все совсем наоборот! Я чувствую, что у меня ничего не получается! Разрешите подать рапорт, чтобы меня освободили от этих обязанностей?

— Ты что, мальчик? — тепло улыбнулся Богданов. — Я тебе говорю совершенно серьезно: у тебя все очень хорошо. Даже адъютант эскадрильи подтвердил.

Анатолий все равно не очень поверил Богданову, но настаивать на освобождении от должности не стал. В завершение разговора комэск напомнил:

— Завтра предварительная подготовка, послезавтра будем тренироваться в запуске моторов, и рулении, кое-кого проверим на двухместном самолете в умении пилотировать.

— Зачем? Вроде бы у нас все летали на ЛаГГах.

— Я тоже вначале так думал, но командир полка переубедил меня, да и Акула тоже рекомендовал. Правда, он не настаивал, но предупредил: «Кто сломает самолет — другого не получит, пойдет пешком на фронт». Потом учти, Фадеев, у нас почти половина состава — новые летчики, а их обязательно надо проверить. Может, они орлы из курятника? Так что настраивай всю эскадрилью на полеты. Вот тебе бланки плановых таблиц. Знаком с ними?

— Впервые в жизни вижу, — ответил Фадеев.

— Разберись и составляй плановую таблицу, — заканчивая разговор, приказал Богданов.

8

Половину ночи. Анатолий корпел над плановой таблицей, ему казалось, что он сделал все, как надо. Утром представил таблицу Богданову.

— Долго трудился? — поинтересовался комэск.

— До полуночи.

— Молодец! А теперь возьми «Наставление по производству полетов», разберись во всех знаках и составь заново.

— Есть, товарищ капитан! — четко ответил Фадеев и, горько обиженный, удалился.