Резерв высоты

— Хорошо, что ты самокритичен и не зазнайка, как некоторые. Но если будешь и дальше рыться в своей скорбной душе, ищи для встреч другой объект. Девушки любят смелых, сильных, уверенных парней, и я — не исключение. Понял?

— Понял, — глухим голосом произнес Фадеев, кляня себя последними словами.

— Можно, я возьму тебя на руки? — спросил он.

— Зачем? — удивилась Нина. — Меня никто, кроме родителей, и то когда была маленькой, не носил на руках.

— Ниночка, позволь? — Фадеев подхватил ее на руки. Она обвила его шею руками.

— Не тяжело?!

— Нет, я готов так нести тебя всю жизнь.

Она прижалась щекой к его щеке. Чтобы не упасть, Анатолий замедлил шаг, он пылал, как в огне.

— Отпусти меня, пожалуйста, — попросила Нина. Фадеев бережно поставил ее на ноги.

Я так рада этой ночи, — зашептала Нина, — рада тому, что мы вместе, что нас не видит никто и мы можем говорить друг другу все, что захочется. В тебе есть что-то такое, что меня привлекает.

— Что именно? — с тревогой в голосе спросил Анатолий.

— Вот этого не скажу! — рассмеявшись, совсем другим тоном ответила девушка. — Я очень разболталась, пора уняться. Мои рассуждения походят на объяснение!

— Это даже хорошо, — вдруг осмелев, решительно произнес Фадеев. Знаешь, я люблю тебя…

Она прижалась губами к его щеке, затем произнесла медленно:

— Медвежонок ты неуклюжий, я тоже люблю тебя!

Фадеев медленно и осторожно поцеловал ее. Он стоял, опустив голову, и, вспомнив что-то из прочитанного в книгах, подумал, что ведь засмеет его Нина, если он встанет сейчас перед ней на колени! Но как хотелось ему в этот миг склониться перед ней! Наконец, придя в себя, он сказал:

— Эту ночь я запомню на всю жизнь.

— Смотри, начинается утро! — воскликнула Нина. — На востоке светлеет. Толя, пусть твоя жизнь будет всегда сплошное утро!

— Почему только моя?

— Просто я постеснялась сказать «наша». Мы так далеко ушли от своих, нас, наверное, уже ждут, — спохватилась Нина.

— Побежали!

Запыхавшиеся, они вернулись к своему стану последними. Надежда Петровна, взглянув на них, ничего не сказала. В ее взгляде было все, кроме одобрения.

Рассвет наступал очень быстро, светлое пятно увеличивалось и расплывалось полукругом по небу. Менялись цветовые гаммы: переливаясь из серо-синего в желтоватый, потом в золотистый, и вот над горизонтом появился кусочек солнечного диска. Он постепенно увеличивался — уже четверть, затем половина. Все выше и выше поднималось солнце. Через несколько минут весь огненный круг запылал над горизонтом.

Ночная прохлада постепенно сменялась теплом. Со стороны степи к реке потекли согретые лучами солнца легкие струйки воздуха. Все наслаждались свежестью раннего утра воскресного дня двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года.

Никто из них не подозревал, что уже начались события, которые станут крутым поворотом в жизни каждого.

В десять все сели за импровизированный стол. Опять заискрился смех, посыпались шутки. После завтрака приводили в порядок территорию лагеря, мыли посуду. Нина со Светланой ходили босиком по песку, весело разговаривая. И никто не знал о том, что эти минуты были последними мирными минутами их жизни. А пока все были радостны и счастья хватало на всех.

Все было убрано.

— Какая дружная семья! — похвалил Дмитрий Федорович. — Один начинает, и все немедленно приходят на помощь. Похвально!

— Пример со старших берем. Вы и Надежда Петровна в этом отношении для нас идеал, — моментально отреагировала Вика.

— Вика, ты неисправимая стрекоза!

— Надежда Петровна, я уже взрослая, смотрите, как тверда стою на своих ногах! — Вика подбоченилась и, незаметно для других, локтем толкнула Сергея, тот отлетел в сторону, и все рассмеялись. — Видите, какая я сильная!

— Молодец, настоящая казачка, — одобрительно сказал генерал.

— Не только казачка. Моя мама говорит, что и нашей родословной и турчанка есть.

— Вполне возможно, ибо что это за казак, который возвращался из похода без полонянки? — добавил Дмитрий Федорович. — Смешение кровей оказало на тебя благотворное влияние, смотри, какая ты красивая девочка!

— Вот видите, Надежда Петровна, какого хорошего мнения обо мне Дмитрий Федорович, а он, судя по вас, в женщинах разбирается.

— Вика, я говорю о нравственной стороне, он же говорит о твоей внешности — не путай.

— Спасибо, Надежда Петровна, я усвою все ваши уроки.

— Ах, Вика, Вика! Какой ты трудный ребенок, придется после каникул заняться твоим воспитанием, иначе в университете ты получишь за поведение низкую оценку.

— Я обязательно вам напомню об этом, Надежда Петровна… Все весело смеялись, слушая эту перепалку. Мать Нины покачала головой и отвернулась. Вика, сделав виноватое лицо, подошла к ней и смиренно произнесла:

— Простите меня, болтушку!

— Не притворяйся сиротой! Дождешься ты у меня, я скажу о твоем поведении бабушке!

Солнце поднималось все выше, от его лучей засверкали блики на тихой речной глади. Молодежь направилась к реке. Одни полезли в воду, другие стали бегать и прыгать на берегу. Надежда Петровна и Дмитрий Федорович ушли загорать.