•
Сознательная женственность
Резолюция. достичь библейской женственности
Красота внутри?
Репортер из журнала «Нью-Йорк Таймс» сидит напротив нас с мужем в местном ресторане «Панера Брэд». Удивительно, но мы чувствуем себя спокойно.
Мы запланировали эту встречу несколько месяцев назад, и все это время я волновалась. Речь шла не о местной газете или новом кабельном канале с небольшой аудиторией. Это был «Нью-Йорк Таймс». Вместе с его 160-летней историей. Они делали репортаж о роли женщин в семье и церкви и почему-то решили, что этот расширенный воскресный выпуск должен представить нас с Джерри в качестве главных героев. Вы это всерьез?
Мы не очень понимали, как к этому относиться и почему они выбрали такую пару, как мы. Все это выглядело как вероятная ловушка, чтобы выставить нас как устаревшую реликвию с анахроничными взглядами, как людей, игнорирующих достижения женщин современности. Мне было сложно представить сценарий, в котором это ведущее светское издание не изобразило бы наши убеждения и образ жизни как странные и устаревшие, ну и нас самих заодно.
За недели до этой встречи я целыми днями томилась, думая, как подготовиться, уверенная, что любые мои слова будут неправильно истолкованы, непоняты, вырваны из контекста, записаны так, чтобы запутать читателей. Уже приближался назначенный час, и я приготовилась к тирании репортора, враждебного, рычащего, готового атаковать не только мой взгляд на женственность в двадцать первом веке, но и мой брак.
Поэтому я была шокирована, когда на встречу приехала приятная стройная, темноволосая женщина с широкой улыбкой, обняла меня вместо рукопожатия и начала разговор с добродушной шутки. Этот репортер меня совсем не пугала. Она была блестящим журналистом и писателем, готовилась выйти замуж и не скрывала, что взялась за эту историю не только в силу своих обязанностей, но и благодаря новой роли, которую вскоре собиралась примерить. Меня захватили ее вопросы обо всем, начиная с наших взглядов на христианство, богословие и исторический контекст роли женщины в церкви, до личных деталей наших собственных отношений. И, конечно, о моем решении принять вызов и противопоставить библейски обоснованную женственность постфеминистской культуре. Это легкое общение позволило мне расслабиться и глубоко погрузиться в тему.
Статья была напечатана почти шесть месяцев спустя. Называлась она «Божьи домохозяйки» и занимала восемь страниц, предлагая глубокие рассуждения о женщинах в целом, нашем браке и служении в особенности и о том, как система наших убеждений – библейская система, построенная на лидирующей роли мужа и женском положении подчиненного партнера, – проявлялась в нашей семье.
Она провела честную работу, представив обе стороны вопроса, как сделал бы любой хороший журналист. Люди прочитали статью. А потом они откликнулись. Некоторые ценили нашу искренность, другие выражали озабоченность и тревогу, что, выбрав жизнь, основанную на таких устаревших взглядах, я запирала себя, свои силы и способности в брачный и теологический сейф, открыть который и освободить меня могли лишь идеалы и принципы феминизма.