Рядовой для Афганистана

– Старшина, зайди ко мне на доклад, – командир второй парашютно-десантной роты радистов-переносников, гвардии майор Сазонов, позвал прапорщика Гаврюшова. – Что у тебя там Коля по службе личного состава, проблем нет? – спросил майор.

Прапорщик снимает меховые тапочки и проходит в «каюту» ротного командира.

– Эге, никак нет, все по плану командир, службу несут, нормально вроде…

– У-у, нормально говоришь? Дверь прикрой за собой, – рявкнул Сазонов. – В «брониках» пустых стоят часовые? Опять – двадцать пять! Не ровен час, гранату «душок» метнет, двухсотых нам подарит! Прикажешь под трибунал по твоей милости идти? Али как?

– Это кто? Эти что ли, молокососы доложили, вновь прибывшие уроды? – ехидно спросил Гаврюшов, пододвинув ногой табурет и усевшись поудобней.

– Да нет, старшина, как раз эти «уроды», как ты выразился, стоят в полноценных «брониках»! Хорошо стоят, не спят, посторонних на пост не допускают. В траншее «харю не мочат», как «деды». Неплохое пополнение, только вот двое их всего, помочь им надо. Завтра пойду к комдиву, просить еще бойцов. А ты их сразу в охранение! Хрен его знает, что у тебя за методы? – выразил недовольно майор.

– Конечно, поможем. Не умеют – научим, не могут – заставим, – буркнул Гаврюшов.

– Слушай, Николай! Тебе сколько годков стукнуло? – майор налил себе стопку водки, отрезал кусок черного хлеба и положил на него ломоть с салом.

– Командир, ну ты же в курсе, двадцать шесть будет в мае, а что?

– Да так, я вот подумал, когда ты такой сволочью стал? – командир залпом влил водку в рот.

– Не понял! Зачем так говоришь, командир? – смутился прапорщик.

– А то! Мне, знаешь сколько? Сорок три будет осенью! Через неполный месяц улечу в Союз и попытаюсь забыть все это, но знаю, что не смогу. Хоть на третий срок оставайся. Буду вспоминать свою роту, моих солдат и сержантов. Вот этих пацанов, салаг восемнадцатилетних, которые вытаскивали меня из сбитой вертушки. Если бы не они, эти «уроды», как ты их называешь, где бы я сейчас был? Ясно где, на воинском кладбище, в родном Новосибирске.

– Так точно, командир, – сказал прапорщик, вставая.

– Вот скажи, прапор, как мне их отблагодарить? Написать требование о награждении? Написал уже и не раз. Пришла одна медаль «За отвагу» – Мишке Калабухову, а остальных комсомол наградил разными значками. Разным дерьмом, которое на китель даже цеплять в падлу! Ты понимаешь, Коля? Значками награждают за мужество в бою и спасение командира роты! Чмошники говоришь, пожалуй, но не мы их с тобой зачмырили, а те, бляха, которые заварили всю эту кашу. Ты где сам, срочную служил?

– На флоте. На тихом, в смысле, океане… – тихо ответил старшина.

– О, карась значит! Я знаю, какая там у вас дедовщина тупая и жестокая. Здесь – это не там! Здесь ВДВ, старшина – «Войска дяди Васи». Чтобы сюда попасть, эти мальчишки бились и дрались, врали, что имеют много прыжков, лезли в десант, чтобы выполнить долг перед своей страной, перед этим нищим народом! Самое горькое и святое, что они во все это верят! Верят, как юродивый верит в Бога! Это тебе не плотвой плавать! Врубаешься?

– Ну, да, – ответил прапорщик.

– Бляха, я сам вернусь домой, наверное, увольняться буду из армии. Как «батю» Маргелова с десанта пнули, так все ВДВ пошло под откос…

– Может не так мрачно? – Гаврюшов немного повеселел и принялся ходить и легко боксировать по «груше», висевшей в каюте ротного.

– Гм, чувствую, дальше будет хуже. Нас загнали в горы, торчим тут уже пятый год, прыжков нет, офицеры жрут водку, деградируют, солдат бьют! Нас используют как общевойсковой полк. Неужели за пять лет трудно было подготовить горно-стрелковую дивизию? Десантуру надо выводить. Мы должны прыгать, а не сидеть в ущельях. Кому это доказывать? Им там, все по херу! Уничтожают десант, суки. Я четыре года не прыгал и уже забыл, как там, в небе! Хуже того, я не знаю, зачем будут прыгать молодые солдаты, если здесь в горах им подыхать. А подыхать будут, скоро, пачками. Офицеры в Союзе прочухали, что здесь задница, опытных уже и нет, а молодые лететь в Афган не желают. «Духи» готовятся по полной, их уже больше чем нас! Слышал, американцы начали поставки ПЗРК «Стингер»⁵⁵?

– Да, прошел слушок, но мне по краю, я в этих штуках не разбираюсь командир. – хмуро сказал старшина и начал лупить «грушу».

– Так вот, когда начнут нас в небе сбивать, считай конец, в Союзе столько оцинкованной стали нет, только гробы будем отправлять, а не воевать! Что молчишь?

– А что тут говорить, я всего лишь прапорщик. Моя задача службу проверять и молодых гонять, ха, как котов помойных, – он сильно ударил по «груше», так, что она чуть не слетела со стального крюка.

– Вот я к тому и говорю, что не гонять солдата надо, а служить ему помогать. Вот сколько ты получаешь чеков⁵⁶? – Сазонов вопросительно посмотрел на Гаврюшова и продолжил. – Чего насупился, может, ударить меня хочешь, как мою «грушу»? Ну, давай, рискни здоровьем! Я не понимаю твоих разрядов по японским единоборствам, запинаю так, что смело пойдешь в санбат за второй контузией, если дойдешь! Ха-ха! Сколько?