Рок-цыпочка

— Инди? — тихо позвал меня Ли, и я поняла, что он стоит у кровати.

Я притворилась спящей.

Матрас прогнулся, когда он сел на него, и прогнулся еще больше, когда он снимал ботинки. Я слышала, как они упали на пол, — один, потом другой. Затем матрас снова прогнулся, когда Ли лег, повернулся ко мне и притянул спиной к себе, обняв за талию.

— Перестань притворяться спящей, — приказал он.

— Отстань. Я пытаюсь вздремнуть, — сказала я приглушенно, так как голос доносился из-под руки.

— Ты плакала.

Что?

Откуда, черт возьми, он мог это знать? Он не видел моего лица.

— Нет, — солгала я.

Ли вздохнул.

— Мама рассказала папе о коробке. Папа рассказал мне.

Дерьмо.

Вот во что превратится моя жизнь. Я знала это. С Малкольмом и папой, лучшими друзьями, Элли и мной, лучшими подругами, Хэнком и Ли, родственниками, Китти Сью и Малкольмом, женатой парой, — ничто никогда не будет секретом.

Я решила промолчать.

Ли решил, что ему это не нравится.

Он подвинул меня так, чтобы я оказалась лицом к нему.

Я немного поборолась, потом, поняв, что не выиграю, склонила голову и прижалась к его груди.

— Инди, посмотри на меня.

— Нет, — сказала я ему в грудь.

— Посмотри на меня.

— Я сказала «нет».

— Почему?

— У меня все лицо в пятнах.

Ли затрясся от смеха.

— Мне плевать, если у тебя лицо в чертовых пятнах. — В его голосе звучало веселье.

Уверена, так и есть.

Будто то, что ему плевать, имело значение. Мне было не плевать.

— Ну, а мне, нет, — огрызнулась я.

— Посмотри на меня.

— Я плакала не из-за коробки. Просто разозлилась, что мы не сможем пойти в гриль-бар «Бароло», и особенно разозлилась, что Дон не будет заказывать нам столик, — снова солгала я (хотя немного злилась из-за этого, но, как сказал Ли: время у нас есть).

— Ты лжешь.

— Нет.

Его руки обвились вокруг меня, и он крепко прижал меня к себе.

Я ждала.

Ничего не происходило.

Я подождала еще немного.

По-прежнему, ничего.

Потом я поняла, что Ли сдался.

От этого я почувствовала тепло и счастье и, да, сентиментальность, и расслабилась в его объятиях.

— Звонила Марианна, — сообщила я ему без всякой причины, все еще не отрывая лицо от его груди. — Она подыскала себе дом, договорилась о цене. Через несколько месяцев переедет от родителей.

Пальцы Ли начали скользить вверх и вниз по моей спине, но он не ответил.

— Звонила Андреа, — продолжила я, — хочет, чтобы мы пришли к ней на ужин в следующий вторник.

— Ее дети будут?

— Возможно.

— Иисусе, — пробормотал он, и я его не винила.

На самом деле, я уже ужинала у Андреа с ее детьми. Домой я ушла с желе в волосах (драка с желе произошла не по моей вине, зачинщиком был старший сын Андреа, я просто участвовала в целях самообороны).

— Мне сказать «да» или «нет»? — спросила я.

— «Да», но у меня, возможно, появится работа. Не возражаешь, если в последнюю минуту тебе придется пойти одной?

Я вскинула голову и уставилась на него.

— Я так не думаю. Ты же не сбежишь в последнюю минуту из-за какой-то липовой работы.

Он посмотрел на меня сверху.

— Она может быть и не липовой.

— Она будет липовой.

— Может, и нет.

— Она будет о-о-очень липовой.

В уголках его глаз появились морщинки, он опустил голову и поцеловал меня.

Я забыла о покрасневшем, покрытом пятнами, неженственном, заплаканном лице и поцеловала его в ответ.

Потом я забыла об ужине-Андреа-с-адскими-детками и о липовой работе Ли, когда его язык скользнул в мой рот.

Потом я забыла о своем дневном сне, когда руки Ли проникли мне под футболку.

Некоторое время спустя, я забыла абсолютно обо всем во всей вселенной, когда мы лежали обнаженными, и Ли проник в меня и начал двигаться.

— Ли, — прошептала я.

Он поднял голову, посмотрел на меня сверху глазами цвета расплавленного шоколада и улыбнулся своей Убийственной Улыбкой Лиама Найтингейла.

Его губы приблизились к моим, и я все еще чувствовала его улыбку на своих губах.

— Ты любишь меня, — сказал он мне в губы.

Я приподняла бедра, он скользнул глубже, и это было приятно.

— Такой, — выдохнула я (точнее, простонала), — чертовски самоуверенный.