Роза в цепях

Один лишь поцелуй подарил он ей. А как много оказалось в нем силы, пробудившей ее чувства. Актис даже забыла обо всем, что было до сегодняшнего утра. Всю прежнюю жизнь. Детство на родине. Годы, прожитые у Флавии, убийство несчастной женщины, ее продажа с аукциона, и почти год работы в розарии Фабии. Все на время вылетело из головы. Даже ее нынешнее жалкое и незавидное положение рабыни. Осталось лишь одно желание — любить и быть любимой. А что-то ей подсказывало, что Валерий любит ее. Актис не могла сказать почему она так думает, но то ли глаза Валерия, то ли его слова, рвущиеся из самого сердца, подсказывали, что это правда.

Так незаметно прошел день. Актис забылась глубоким сном, едва только после ужина добрела до своей постели. Во сне она ничего не видела, а когда проснулась на следующее утро, снова все вспомнила. Механически, почти не понимая, что делает, она выполняла со всеми задания Корнелия.

Ее подруги видели, что Актис изменилась, но лишь удивлялись да молча переглядывались друг с дружкой. Не слишком-то поговоришь, когда старший садовник и его помощники, словно надсмотрщики в каменоломнях, следят за каждым движением невольниц.

В девятом часу, когда жаркое солнце августа загнало всех более или менее зажиточных жителей города в тенистые места, и под его жаркими и обжигающими лучами остались только обнаженные головы рабов, Леонид перед тем как пойти в баню, решил поговорить с женой.

Фабия встретила его в громадной мраморной ванне, наполненной свежей, только что подогретой водой. Это была летняя ванна, находящаяся на свежем воздухе и окружающие ее карликовые пальмы своими широкими листьями создавали приятную тень. Фабия блаженно плавала, изредка подзывая к себе, стоявшего тут же молодого раба и державшего поднос с холодными напитками. Раб имел на голове женскую прическу, девичьи черты лица и больше походил на прислужниц матроны, которые стояли тут же. Девушки были обнаженные. Две из них находились в ванне, на случай если понадобятся госпоже; еще две стояли напротив раба с подносом у противоположного края ванны, которая наполовину возвышалась над землей, а наполовину уходила вниз. У ног рабынь лежало розовое египетское покрывало почти такое же тонкое, как шелк, только помягче.

Когда из-за пальмы вышел раб, как две капли воды схожий с тем, что подавал напитки, и доложил купающейся матроне, что сюда идет господин, Фабия по специальным ступенькам, поддерживаемая рабынями, следившими, чтоб хозяйка не поскользнулась, вышла наружу, где стоявшие две невольницы тут же завернули ее в подготовленное заранее покрывало. Две рабыни так и остались стоять в воде, так как купание еще не кончилось. Фабия легла на стоявший здесь же диван. Раб с подносом подошел к ней и встал на колени. Фабия улыбнулась, погладила его кудри и щеки, коснулась пальцами губ раба. Затем она взяла с подноса чашу с розовой, подслащенной медом и виноградным соком водой.

Когда Леонид вошел, его встретил холодный и равнодушный взгляд жены.

— Надеюсь, дорогая, я тебе не помешал? — спросил Леонид.

Фабия молчала.

— Я сейчас иду в баню, — продолжал Леонид, — и решил вот кое о чем поговорить с тобой.

Голос его был слегка сдавленным. Он подошел к ванне и с равнодушием смотрел на стоявших в ней рабынь. Глаза его скользнули по их грудям и уставились вниз на воду. Встречаться взглядом с женой ему не хотелось.

— О чем же ты хочешь поговорить со мной?

Фабия также не смотрела на мужа. Её куда больше интересовала чаша с розовой водой.

— До меня дошли слухи, — Леонид кашлянул, — я, конечно, не придал им значения…

— Ты всегда был любитель собирать сплетни? — Фабия презрительно усмехнулась.

— Это касается Валерия, моего племянника, — повысил голос Леонид.

Фабия даже глазом не моргнула.

— Так что же твой племянник? — спросила она.

— Он стал слишком часто захаживать в наш дом.

— Ну, так что ж, если мальчик так привязан к своему героическому дядюшке? — усмехнулась Фабия. — Это вполне естественно, что он часто бывает у него в гостях.

— И почти всегда забывает повидаться с ним, а бежит сразу к своей тетке.

Леонид с негодованием посмотрел на жену. Та не пошевелилась.

— Что поделать, — сказала она. — У тебя в кабинете вечно сидит какой-нибудь солдафон. Он просто не решается тебя побеспокоить.

— Не решается, или ему кто-то не разрешает?

— Не понимаю, что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что ты, дорогая, слишком много времени проводишь с моим племянником. Люди начинают говорить всякий вздор.

— Мне нет дела до того, что говорят люди. — Фабия отвернулась от мужа и стала рассматривать свои тщательно ухоженные ногти.

Леонид зачерпнул ладонью воды из ванны и смочил лицо. Неслышно выругался.

— Это может навредить его карьере, — наконец сказал он.

Фабия повернулась к мужу, с удивлением подняв брови.

— Только не говори мне о том, что тебя так волнует его судьба, — сказала она — Ты же готов утопить его а море! Тебя бросает в дрожь, как только ты подумаешь о деньга к своего брата.

Эга фраза до глубины души обидела Леонида.