Руны везде

В зоне нашего скрытного ночного броска оказалось прилично европейских объектов, враг спешно наращивал там оборонительные возможности. И это если не считать нулевую нашу точку — захваченный посёлок со станцией железной дороги.

Мы резко сократили снабжение трёх немецких дивизий, что сразу сказалось на положении — на их участке артиллерия врага отвечала одним выстрелом на шесть наших. Солдатики противника недополучали пищу и замерзали в землянках без керосина.

И не сказать, что европеец относился к нашим действиям фаталистически. В небе постоянно кружились его самолёты, вели бои и горели, пытались выявить наше местоположение.

Заправлялись и пополняли боезапас мы ночами, а днём на посёлок регулярно налетали европейские бомбардировщики. Ага, летели через русские истребители на зенитные батареи. Хотя несколько домов в селе разрушили, даже на привокзальную площадь упали три бомбы.

Попытки вторжения вражеских танков мы с майором Тимохиным жёстко пресекали. Ну, не мог противник внезапно вторгнуться танками! С «панцирями» наши почти двести «рысь-2» справлялись сами, а когда немец притащил вдобавок к обычным «панцирям», полсотни «пантер», из засады ударили мои «лютые рыси». «Тигров» у европейца для нас больше не нашлось.

Мы создавали серьёзные угрозы, летучие отряды пехоты и массовых средних танков наносили болезненные удары, враг должен был что-то делать! По-хорошему всего два варианта — отвести части на оборудованные позиции или нанести мощный контрудар.

Однако европеец продолжал выбрасывать человеческие жизни и ресурсы на бестолковое топтание. Я честно не понимал вражеских генералов — это же так просто! Если не хватает воображения, возьмите карту, циркуль и линейку. После несложных расчётов в столбик или на счётах, всё станет предельно ясно! Куда делась немецкая штабная культура⁈

Только я отчего-то не слышал о ней в Корпусе. Ну, в моём мире она была, должна быть и тут. Хотя…

Реформу прусской армии проводили немцы, до этого служившие в русской армии десятилетиями. Клаузевиц, которого я люблю поминать к месту и не к месту, долго служил в русской императорской армии, и весь его опыт из России.

А Гардарика всегда была себе на уме, никого ничему не учила, и никаким опытом не делилась. В Европе должны думать, что Гардарика пятьсот лет не воевала, и там честно так и думали.

Иностранец тут не то, что в армию пролезть, гражданство не получит. Недавно появились национальные офицеры в восточных дивизиях, но это явно вынужденный шаг, и они никогда не получат гражданство, не возглавят обычные русские части.

Оно, может, и плохо в человеческом отношении, да пока имеем одни плюсы — европейцы во многом не разбираются. Через две недели фронтового лиходейства я погнал половину «лютых рысей» в тыл на железнодорожную станцию, на театре остался Слава Скорых с половиной новых танков, но я за него нисколько не переживал.

Все невооружённым глазом видели, к чему оно идёт. В ответ на наши угрозы противник усиливает оборону важных объектов, мы тоже усиливаем пехоту, и она по врождённой привычке закапывается в землю. Одновременно с этим «отмирают» дивизии врага, которым мы резко уменьшили снабжение.

Просто новая линия фронта пройдёт немного западнее. Одно из решений, которое в штабах давно должны были принять европейские генералы, чтобы не терять столько людей и техники.

* * *

Для поездки в Москву только штабной вагон дали плацкартный, воины ехали в товарных вагонах. Плюс ко мне угрюмому по пути подошли бояре Саша Герасименко, Савва Весёлов и Лёша Плохих. От всех говорил Саня.

Я не хотел этого разговора, но знал, что он всё равно когда-нибудь состоится. Бояре мне благодарны за всё, однако более командовать ротами в моём батальоне не хотят. Они возвращаются к прежним нашим договоренностям. Я помогаю им делать батальоны, и дальше они всё сами.

Бояре понимают, что вот так сразу уйти они не могут, это означает разрушить мою боевую часть, и надо ещё предупредить Виталика, поэтому разговор предварительный. Но решение их твёрдое.

Всё с ними давно ясно. Парни пережили это страшное лето без меня, а тут ещё и появился «лютый рысь» — они более не боятся остаться без своих частей. И только самостоятельно бояре смогут расти в чинах, а чины им очень важны.

Мне-то по большому счёту без разницы. Тотемных воинов они мне оставят за магов на общих основаниях. Они сами мощные маги, но ведь я только учусь использовать магов в группе и больше работаю с начинающими. Обучаюсь, обучая.

И бояре эти серьёзно подсели на магические кристаллы, они в любом случае станут возвращаться в кристаллотеку, в Центр. Даже хорошо, что они будут командовать своими батальонами, моё влияние из-за этого только усилится.

Я сказал, что вполне их понимаю. Хотят вернуться к старым договорённостям — их право. Пусть они тянут жребий, кто станет первым, и он будет практикантом Кости Гаева, когда тот вернётся с фронта. За ним я помогу снарядить второго боярина, а третий снова достанется Косте.