Русь сидящая

Вернули Марину на централ в Печатники, и следователь тут же вменил ей еще 16 эпизодов по резиновой статье “Мошенничество” — туда вообще все что угодно можно впихнуть. И нате, пожалуйте — второе уголовное дело! Опять следствие, опять обвинение, опять суд — и опять суд присяжных, потому как не забыл вельветовый следователь вновь вменить и организацию преступного сообщества. И опять суд присяжных оправдывает Марину по сообществу, но путем частичного сложения срок уже — “десяточка”.

Идут годы, следователь расследует, Марина сидит. Пока апелляция, кассация, туда-сюда, новый приговор вступает в силу и Марина вновь собирается на этап. Но не тут-то было: вельветовые штаны отложили новый эпизодик, для третьего дела…..

Он не может без нее. Вся тюрьма знает, весь следственный отдел, да и привыкли уже. Окликают, когда идет он по тюремным коридорам в следственный кабинет: “К зазнобе?” — “Угу”. Многие посетители централа в Печатниках видели большой портрет красавицы Марины на заставке компьютера следователя, когда приходится брать у него разрешение на свидание с заключенными и подследственными. Сидит, медитирует, смотрит, шепчет что-то портрету.

Давно бы уже красавица Марина отсидела свой срок или вышла условно-досрочно с зоны, да штаны вельветовые не пускают, приберегая маленькие кусочки-эпизодики десятилетней уж давности для нового дела — чтобы расследовать, расследовать и расследовать.

И сделать с этой любовью ничего нельзя. Никогда не смогут они соединиться — хотя бы для утоления страсти. И дело не в том, что он следователь, а она аферистка, счастливых случаев таких мезальянсов — пруд пруди, и ничего, утоляют люди пыл, иные даже семьи создают. Но это не наш случай. Марина лесбиянка. Он знает.

Контрольная закупка в борделе

В нашем уголовном кодексе есть такая прелестная статья, номер 241 — “Организация занятия проституцией”. Раз есть статья, есть и привлекаемые, обвиняемые, подсудимые, подельники, осужденные. Звучит она так: “Деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами, а равно содержание притонов для занятия проституцией или систематическое предоставление помещений для занятия проституцией”. Срок наказания предусмотрен от одного до пяти лет; как правило, дают не больше двух лет поселка, а если повезет, то полгода в СИЗО — и на выход с вещами.

Кто попадает под эту статью? Изредка те, кто действительно организовывает притон, не позаботившись о ментовской крыше. А чаще всего привлекаются люди, ни о чем не подозревающие: допустим, сдающие квартиру в аренду или заключившие договор аренды на свой паспорт по настойчивой просьбе друга или подруги, которая ну никак не может оформить договор аренды на себя. В квартире налаживается купля-продажа любви, а виноват тот, чей паспорт.

Но главная группа риска — провинциальные девушки, приезжающие покорять Москву и удачно, как им кажется, устроившиеся на работу офис-секретаря. Конечно, они со временем начинают понимать, чем именно занимаются окружающие их в “офисе” “сотрудницы”, но они-то сами “ничего такого” не делают. Поэтому продолжают работать, принимать звонки страждущих клиентов, зарплату им платят, а более их ничего не интересует. Только вот по истечении месяца-двух ну очень неожиданно происходит облава. И задерживают, а потом и арестовывают именно офис-секретаря. Настоящие владельцы “нехорошей квартиры и бизнеса” дружат с теми, кто проводит облаву. Работающие… эээ…. девочки, все как одна, дают показания на офис-секретаря: “Дескать, денюжку, полученную от клиентов, мы все сдавали ей — офис-секретарю, она и клиентов приводила”. В результате всем хорошо: через две недели салон возобновляет работу, менты закрывают свои “палки” в борьбе с самой древнейшей, они же продолжают крышевать и брать мзду, владельцы получают свои прибыли, а в тюрьму отправляется зареванная провинциалка с судимостью по 241-й.

Глубокой осенью заехала на СИЗО девушка Карина. Взяли ее вместе с подельником — гражданским мужем. Мужу, видимо, быстро объяснили, что почем, а потому он долго не упирался и все свалил на Карину. Ее вину было проще доказать, на нее был оформлен договор аренды квартиры на рабочей окраине Москвы — как раз в ней был устроен простенький “массажный салон” с богатой фантазией. Никакого принуждения, девочки работали на себя и на хозяев абсолютно добровольно. Среди клиентов, по словам доброй Карины, было много мужчин с ограниченными возможностями — инвалидов, которые в обычной жизни испытывали трудности в общении с женским полом. Для них посещение этого салона было единственным выходом.

Следствие длилось недолго, месяца три, и сразу после Нового года Карина получила обвинительное заключение, утвержденное прокуратурой. Без высшего образования и ярко выраженного интеллекта, по-азиатски хитроватая, начинает она читать свой “об…бон” (так все на свете зеки называют обвинительное заключение) и вдруг заливается громким смехом, не выдерживает и сама предлагает своим товаркам вслух почитать сие произведение следственного искусства.