Русский

Пространство под крышей являло собой обустроенное, приспособленное для жизни помещение. Труба, обмотанная рыхлым тряпьем, источала тепло и была главным источником уюта и благополучия. Под ней помещались топчаны с тюфяками и одеялами, подобие печной лежанки. Возле трубы стояло три кресла, из разных эпох, с разной степенью изношенности, но все три создавали ансамбль, какой случается в кабинетах возле камина, куда сходятся друзья побеседовать и погреть свои спины. Перед креслами стоял столик на гнутых ножках, вполне антикварного вида, с остатками перламутровых инкрустаций. Над столом в плетеном абажуре горела лампа, освещая остатки трапезы – вскрытую банку консервов, мясную нарезку на пластмассовой тарелке, пустые пластмассовые стаканчики. Выпитая бутылка блестела возле гнутой ножки стола. И в этом интерьере под косой плоскостью крыши, среди стропил и балок, в креслах восседали два господина, под стать убранству экзотического помещения. Один из них грузный, с большим животом и косматым лицом, на котором выделялся крупный нос и смотрели умные, веселые от хмеля глаза. Он был укутан в меховую душегрейку. На плечи был наброшен лысый тулуп. На голове красовалась бобровая шапка из плешивого меха. Своей огромной бородой, густыми бровями и важной позой он напоминал старого русского барина – быть может, самого Льва Толстого. Рядом с ним, нога на ногу, восседал очень худой, больного вида человек с утиным носом, до глаз заросший седой курчавой шерстью, в нескольких вязаных свитерах, разной ветхости и разного цвета. На нем было пальто со следами множества неопрятных трапез, тощие ноги были погружены в короткие валенки, обклеенные резиной. Он сладко затягивался самодельной папиросой, табак для которой добывался из лежащих в банке окурков.

Когда Серж со своим провожатым появились на чердаке, оба в креслах воззрились на них, и похожий на Льва Толстого барин произнес:

– По всему видно, что Кеша доставил сюда не только бутылку, но и собутыльника. Твоя общительность, Кеша, может стоить тебе дырочки в голове, которую оставляет маленький ломик.

– Не бойся, Профессор, малый бомжатничать собрался. Пусть опыт перенимает. Он пару пузырей поставил.

– Как вас величать, сударь? – Тот, кто именовался Профессором, грозно и весело воззрился.

– Серж.

– Стало быть, вы француз. По выговору вы из Прованса. Но по внешности скорее из Бретани. В любом случае, можете сесть в кресло поближе к камину и греться. Видно, что вы замерзли.

Серж с наслаждением уселся в продавленное кресло, чувствуя, как по ногам покатилась волна тепла. Попугай Кеша между тем извлекал из пакета бутылки, банку огурцов и остатки ржаной буханки.

– Ну, что ж, месье Серж, поздравляю со вступлением в наше акционерное общество открытого типа. Вступительный пай вы уже внесли, и он нас вполне устраивает. Знакомьтесь с советом директоров. – Профессор указал на мрачного курильщика: – Это, прошу любить и жаловать, Капитан, служил в свое время на атомной подводной лодке и бороздил Мировой океан. Ушел по состоянию здоровья, и своего, и подводного флота. Сейчас занимается добычей металлов в районе вокзала, пивных киосков и студенческих общежитий, собирает металлические баночки из-под всевозможных напитков.

– Баночку ставишь на асфальт, бьешь каблуком и сплющиваешь. В таком виде опускаешь в сумку. – Капитан выпустил дым, пахнущий всеми табаками мира. Это был совет человеку, которого обучают ремеслу.

– Я, ваш покорный слуга, в прошлом ученый-историк, а ныне специалист по стекольному делу. Это значит, собираю бутылки в местах общественных гуляний и народных торжеств. Враг стеклянной бутылки – пластмасса, подлый заменитель благородного изделия, подрывающий не только высокий стиль и вековую традицию, но и доходы таких акционерных обществ, как наше. – Было видно, что Профессор находится в прекрасном расположении духа и испытывает потребность витийствовать при виде новой порции стеклянных изделий, извлеченных Кешей. – И наконец, наш Кеша, самородок-изобретатель, работавший на заводе, где готовили полет на Луну. Луна осталась, а завод исчез, но Кеша продолжает изобретать и выдумывать, добывая на помойке исходные детали для своих звездолетов.

– Профессор, может, нальешь? – Кеша укоризненно посмотрел на говорливого бородача, передавая ему открытую бутылку.