Русский смысл

Карфаген пал, как ни кто ещё не падал со времён Сатаны. И те, кто раскопали эту землю через много веков, нашли крохотные скелетики, целые сотни – священные останки худшей из религий… Европа наплодила немало собственных бед, … но самое худшее в ней было всё-таки лучше того, от чего они спаслись… Коммерческие олигархии типа Карфагена застывают осклабившимися мумиями, и ни когда нельзя сказать, молоды они или бесконечно стары. Карфаген, к счастью, умер, самое страшное нападение бесов на людей было отбито… Содом и Гоморра лучше, человечнее Тира и Сидона. Когда мы вспоминаем бесов, пожирающих детей, мы понимаем, что даже греческий разврат лучше пунического сатанизма».

К сказанному Честертоном можно добавить то, что обязанность сжигать собственных детей распространялась так же и на «благородные» семейства. Сами родители обязаны были выражать по этому поводу радость, так как выражение печали оскорбило бы божество. Для нас привычнее, когда правящая антиэлита «бросает в печь» детей рядовых граждан, а уж собственных детей всегда найдет возможность уберечь. В Карфагене было не так, потому что правящая олигархия там по сути не правила, это государство находилось под непосредственным руководством бесов. Уникальный в истории случай прямой дьяволократии, по отношению к которой даже олигархия находилась в состоянии вечно изнасилованном. У преемников Карфагена будет то же самое, но уже не настолько явно и очевидно.

Роднит Карфаген с последующими дьяволократиями и страх перед личностью, перед харизмой, перед гением. Великий полководец Карфагена Ганнибал совершил невозможное и уже стоял у ворот Рима. Требовалось последнее усилие, чтобы Рим пал, надо было только получить хотя бы небольшое подкрепление, но олигархи Карфагена не послали ему подкрепление, тем самым вполне сознательно лишив себя победы. Дело в том, что Ганнибал был для Карфагена опаснее, чем Рим. Гениальный полководец, овеянный славой великой победы, создал угрозу для власти коммерческой олигархии собственного государства. И олигархи решили, что сначала надо погубить Ганнибала, а уж с Римом они потом как-нибудь разберутся. Так мы убеждаемся, что любая дьволократия деструктивна. Она неизбежно губит сама себя, и не по глупости, а потому что такова её природа. Точно так же будет и с властью Антихриста.

Что представлял из себя главный антагонист и победитель Карфагена – языческий Рим? Честертон пишет: «Нас поражает в римских культах их теплый, домашний характер… Мы должны благодарить тех, кто сохранил в язычестве человечность… Рим воплощал героизм, ближе всего во всем язычестве подходящий к рыцарству. Он защищал домашних богов и человеческое достоинство от чудовищ Африки…»

Разумеется, речь не о том, чтобы идеализировать римское язычество, мерзости там хватало, но духовное состояние Рима всё-таки было бесспорно ближе к тому, что хочет от людей Бог, чем карфагенский сатанизм.

Главная идея Рима – это идея порядка. Порядок – это душа Рима. Самое гениальное произведение римского духа – это легион. Четкой и рациональной структурой легиона, его образом действия, основанном на отточенных, согласованных реакциях, выносливостью, неприхотливость легионеров можно восхищаться до бесконечности. Легион – это разумное сверхсущество, это образец удивительной гармонии. А римское право не нуждается в презентации. Такой совершенный правовой системы не создал и не мог создать ни один народ. Сами принципы римского права – гениальные произведения римского духа. Латынь – язык права, язык разума, язык логики. Кристальная, прозрачная ясность латыни сделала её бессмертной, мертвый язык продолжает жить, обслуживая науку.

Итак, Рим – это порядок, а порядок всегда от Бога, так же как хаос – всегда противобожие, потому что хаос – предвестник смерти. Рим снижал энтропию по всему миру, а это Божье дело. Рим был очень несовершенным инструментом в руках Божиих, римский разврат и римская жестокость вошли в легенды, римская демократия отвратительна так же, как и любая другая. Но ни одна цивилизация не может быть совершенна, она может лишь быть ближе к Богу, чем другие. И Рим был ближе.

Но мистическую суть Карфагена разрушить невозможно, преемник всегда найдется. Архидемоном средневековья стала Венеция. Копаясь в истории средневековья, я был поражен тем количеством духовного зла, которое исходило от этого города-государства. Хотя в христианскую эпоху найти главную базу демонов ещё сложнее, чем в языческую, вроде бы все прославляют Христа, при этом зла хватает во всех странах. Тут надо разбираться, какие силы движут государством на самом деле, какие ценности исповедуют политические элиты. Венецианские ценности несли миру зло.