Рыцарь ч.3

Уже несясь во весь опор он не прекращал наблюдать, за происходящим внизу. Орки практически единой волной ринулись вверх по склону, но при этом продолжали хранить молчание. Казалось, что эту волну не под силу остановить никому. Но это только казалось. Орки уже преодолели треть подъема, отряд Андрея приблизился к башне, готовясь ее обогнуть, а сам Новак буквально взмок от осознания того, что штабеля бревен все так же пребывают в неподвижности. Он отчетливо видел рубщиков, сейчас незаметных для орков, но те почему–то бездействовали. Он уже испугался, что страх сковал крестьян и не позволяет им действовать, когда они практически разом взмахнули топорами. Но ничего не произошло. Рубщики уже начали движение в сторону соседних штабелей, как вдруг бревна пришли в движение и с грохотом покатились вниз по крутому склону. Последнее бревно еще не пришло в движение, а крестьяне перерубили веревки следующего штабеля, а затем стали быстро перебегать к другому. В них полетели поспешно пущенные стрелы, но вроде пока никого не задели. А потом эта картина пропала, так как Андрей уже завернул за башню и во весь опор несся к воротам, он только слышал нарастающий грохот бревен, озлобленные крики орков, сменившиеся криками боли, когда они уже приблизились к воротам.

Только увидев приближающийся отряд Джефа с другой стороны, Андрей понял, что что–то они все же не учли. В частности, порядок прохождения ворот, у которых должна была возникнуть толчея, расходующая время, которого и без того было мало. Но ветеран, он и есть ветеран, взирающий на происходящее с высоты прожитых лет и приобретенного опыта. Резко осадив коня, Джеф выкрикнул команду своим людям остановиться, и отряд Андрея буквально влетел в распахнутые ворота, так и не столкнувшись со своими товарищами, и не снижая скорость.

Влетев во двор, они резко осадили лошадей, заставив их буквально вздыбиться. Те из дружинников, кто прошел через степной поход до конца, не дожидаясь, пока лошади опустятся, выдергивали ноги из стремян и буквально соскальзывали из седел через крупы лошадей. Наблюдай сейчас за ними покойный падре Томас, и его сердце наполнилось бы гордостью, настолько ловко это проделывали дружинники. Андрей тоже мог бы поступить таким образом, сноровки ему хватало, а вот возможности не было, седло с высокой спинкой было не малой тому помехой, поэтому он дождался пока конь не опустится на все четыре конечности, после чего перекинул ногу через холку и стек на грешную землю. У него тоже получилось весьма эффектно, но думать о том, насколько он мог быть сейчас хорош, времени не было. Едва ступив на землю, он бросился к двери казармы, предусмотрительно оставленной открытой на распашку.

Едва вбежав в помещение, Андрей бросил карабин Питеру, а сам бросился к пулемету, который стоял на специально подготовленном стеллаже, подобные же были и у автоматчиков, чтобы облегчить стрельбу, вернее был один длинный стеллаж, рассчитанный на всех. Краем глаза, Андрей обратил внимание на то, что Питер внимательно посмотрев на карабин, начал сноровисто заталкивать в него патроны, все же Брук успел не мало порассказать своим приятелям об виденном им в оружейке Новака, оставалось только удивляться, тому, что инквизиторскому дознавателю, так и не удалось выудить более подробную информацию, о необычном оружии.

Прижав приклад к плечу, Андрей взглянул через амбразуру, на открывшийся ему вид. Крестьяне, запустив свои смертоносные снаряды, уже возвращались в крепость, проявляя при этом просто чудеса скорости и ловкости, вот только было их не двадцать как изначально, а только семнадцать. Посмотрев по сторонам, Андрей различил одного из них, который лежал как раз напротив прохода со стрелой в спине, пытаясь подняться, но у него это не получалось. Раненый громко стенал, и пытался ползти, в сторону форта, однако ранение судя по всему было серьезным. Посмотрев в сторону орков, Андрей понял, что крестьяне вполне могли вынести раненного, их бревна причинили весьма ощутимый вред врагу, как бы не более значительный, чем обстрел, так что тот еще не оправился. Признаться, Новак и не ожидал подобного эффекта. Но что можно требовать от крестьянина, они и без того действовали на удивление храбро и сноровисто.

Среди бегущих, Андрей различил Марана, который в отличии от остальных не вращал обезумевшими от страха глазами, хотя страх читался и в его глазах, держался он куда более собрано. Андрей хотел было остановить старосту, и убедить его вернуться за раненным, но бросив короткий взгляд на орков понял, что время упущено. Враг уже оправился и взревев словно раненный зверь вновь двинулся на укрепления людей. Крестьянин был обречен, и Андрей, его сюзерен ничем не мог ему помочь. Разве только.