Сафари

Мои коллеги, включая Черенкова, кубарем скатились с кроватей и вытянулись во фрунт, сонно щурясь на панель дежурного освещения. Снаружи окончательно стемнело, а прожекторы в основном шарили лучами за пределами периметра, так что палаточный городок был погружен в уютную полутьму, нарушавшуюся лишь редкими фонарями.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — первым очухался Игнат.

Сашка с Черенковым успели присоединиться, но приветствие у них получилось откровенно скомканным. Соломатин снисходительно ухмыльнулся, окинув подчиненных оценивающим взглядом.

— Кончилась ваша командировка, орлы! — объявил он, прохаживаясь перед короткой шеренгой. — Пора домой. Давайте, собирайтесь. Выезжаем с ближайшим конвоем. Двадцать минут вам на сборы.

Майор с Сашкой справились гораздо быстрее.

— Ну что, парни, давайте прощаться! — я крепко пожал напарникам руки, похлопал обоих по плечам. — Может, и свидимся когда. Приятно было с вами работать, хоть вы и стукачи!

— Товарищ полковник, зачем вы ему сказали? — укоризненно глянул на Соломатина Сашка.

— Это генерал, — отперся тот. — К тому же он шутит, не видите, что ли?

— Михалычу привет передать не забудьте! — я еще раз хлопнул Сашку по плечу и строгим голосом наказал: — С Варварой не цапайтесь. И Петрушу к ней не подпускай. Мал он еще для нее. Отцу с матерью привет, Ромуальду за меня почеши ухо.

— Игнат, а ты Крохину привет передай, — переключился я на майора.

— Обязательно! — улыбнулся тот. — Ладно, не поминай лихом!

— До свидания, товарищ полковник!

— Бывай! — Соломатин решительно направился к выходу. — Может, и впрямь еще свидимся. Пошли, орлы!

— Юциусу еще привет передайте! — крикнул я вдогонку.

За тонкой стенкой зафырчал движком "бобик", потом взвизгнул покрышками, срываясь с места, и все стихло. Я опустился на кровать. Черенков улегся на своей койке и понятливо отвернулся. Ну что ж, еще один этап пройден. Вроде бы ничего больше меня на этой планете не держит. Разве что о ребятах позаботиться надо, но пока что это не в моих силах. Меньше чем через час я вновь с головой окунусь в заботы обычного офицера-абордажника и буду с тоской вспоминать время, проведенное в этом необычном на взгляд среднестатистического жителя Федерации мире. Как ни странно, возвращаться в суету повседневной службы на Фронтире не хотелось. Опять консервные банки фрегатов, опять бесконечное патрулирование, изредка прерываемое стычками с пиратами и "черными археологами", и скучные недели на базе. Разве что Ольга… А ведь как было бы здорово поселиться с ней где-нибудь в Чернореченске! Или в какой-нибудь деревушке неподалеку. Природа, крестьянский труд, банька по выходным, выводок детишек… Лепота! Чего я сам себе вру, какая, на фиг, природа?! Не смогу я так жить. Ну, месяц, ну два — а потом начну хандрить и пить с тоски. Никуда я не денусь, так и буду на Фронтире торчать. Разве что… Хотя эту мысль надо хорошенько обмозговать, загадывать вперед не хочется. За размышлениями не заметил, как в очередной раз погрузился в полудрему.

Очнулся от того, что Черенков тряс меня за плечо. Помотал головой, ошалело мазнув взглядом по внутренностям палатки, потом, наконец, осознал, где нахожусь и чего от меня хотят: прибыли машины флотских. Наскоро обвешавшись снаряжением, я выбрался из палатки. Перед нашим временным жилищем скопилась целая колонна — один обычный открытый "бобик", еще один с брезентовым верхом и красными крестами, а последний и вовсе приснопамятный "козловоз" — с будкой и зарешеченными окнами. В него как раз грузился док Исайя. Вид ученый имел одновременно расстроенный и предельно озлобленный — видимо, ребята с корабля воландаться с ним не стали, живо напомнили об арестантском статусе. Кстати, я "воронок" не заказывал, это уже их инициатива. Поздоровались с давешним мичманом Степановым, сноровисто загрузились в джип и рванули, как это было принято на Базе-7 — со свистом покрышек и натужным ревом движков. Я грешным делом подумал, что у местных водил это спорт такой, кто понтовее с места сорвется. До корабля доехали быстро, хотя правильнее будет сказать, донеслись. С юзом притормозив у самого шлюза, водила козырнул:

— Прибыли, товарищи офицеры! Разрешите возвращаться?

— Дай хоть выгрузиться! — возмутился Степанов. — У вас скипидаром намазано, что ли? Московские таксисты так не гоняют…

Дождавшись, когда мы куцей шеренгой выстроимся у трапа, мичман провел короткий инструктаж. Ничего нового я из него не узнал: там не ходить, туда не лезть, в полете исполнять указания членов экипажа, бла-бла-бла. Однако порядок есть порядок, и перебивать Степанова я не стал. Тот и сам понимал бессмысленность этого занятия, но нарушать инструкцию по пустякам себе дороже. Потом была стандартная процедура шлюзования с дезинфекцией, короткий подъем на скоростном лифте до пассажирской палубы, и размещение по каютам. Свободных кубриков оказалось с избытком, благо все прибывшие ученые и техники оставались на шарике. Поэтому расселились в трехместные каюты по одному. Контролировавший процесс Степанов в заключение напомнил: