Сага о Копье: Омнибус. Том I

Потолок пещеры поддерживали изящные колонны, украшенные глубокой резьбой и сужающиеся кверху. Казалось, они составляют одно целое с полом и потолком пещеры.

Анайя выпустила руку принца, позволив ему идти, куда он пожелает. Он приблизился к источнику неяркого белого света — свет исходил из третьей по счету от берега колонны. Кит-Канан, поколебавшись, протянул руку и дотронулся до полупрозрачного камня.

— Она как будто живая! — с улыбкой обернулся он к Каганести.

— Это верно, — просияла она.

Стены справа от колоннады украшали замечательные барельефы, выступающие из стены статуи, изображавшие эльфийских женщин. Их было четыре, в натуральную величину, и между ними были вырезаны изображения разных деревьев.

Анайя подошла к принцу, и он обнял ее за талию.

— Кто это? — спросил он, указывая на статуи.

— Они были Хранительницами Леса, — с гордостью отвечала она. — Те, что пришли до меня. Они жили здесь, как живу сейчас я, оберегая лес от зла, — Анайя подошла к самой дальней статуе. — Это Камирене. Она была Хранительницей до меня. — Перейдя к следующей статуе, она продолжала: — Это Улианта. — Скользнув дальше, указала на третью. — Это Деларин. Она погибла, сражаясь с драконом.

Анайя легко касалась пальцами теплых каменных статуй. Кит-Канан разглядывал изображения в священном ужасе.

— А это, — закончила она, остановившись у самой ближней к пруду статуи, — Зиатия, первая Хранительница Леса.

Сложив руки, она поклонилась каменной женщине. Кит-Канан переводил взгляд с одной фигуры на другую.

— Здесь красиво, — произнес он, содрогаясь.

— Когда мне плохо, я прихожу сюда, чтобы отдохнуть и поразмыслить, — сказала Анайя, обведя жестом пещеру.

— И эти несколько недель ты провела здесь? — спросил он.

— Да. Иногда я выходила в лес. Я часто смотрела, как ты спишь. — Она взглянула ему прямо в глаза.

Кит-Канан с трудом мог поверить в происходящее. Эта прекрасная пещера, дающая ответы на многие вопросы и все же содержащая столько загадок. Она была подобна красивой эльфийской женщине, стоящей перед ним. Этой ночью она ответила на его вопросы, но в ее бездонных глазах он увидел еще столько тайн? Но сейчас Кит-Канан дал волю переполнявшей его радости, радости найти кого-то, кому он небезразличен, о ком он думал сам. И она действительно была небезразлична ему.

— Мне кажется, я полюбил тебя, Анайя, — с нежностью произнес он, погладив ее по щеке. Она положила голову ему на грудь.

— Я умоляла Хозяина Леса отослать тебя прочь, но он отказался, сказал, что я сама должна принять решение, — она с пугающей силой сжала Кит-Канана в объятиях.

Он притянул ее к себе и склонился, чтобы поцеловать. Анайя не походила на мягких, покорных эльфийских девушек. Трудная жизнь в лесах закалила ее, сделала сильной, крепкой, но, целуя ее, Кит-Канан ощутил дрожь, пронизавшую все ее существо. Внезапно она отстранилась.

— Это не просто интрижка, — промолвила Анайя, пронизывая его взглядом. — Если ты станешь моим возлюбленным, ты должен поклясться, что будешь принадлежать мне вечно.

Кит-Канан вспомнил, как тосковал по ней в своих снах, каким испуганным и одиноким почувствовал себя, когда не смог найти ее.

— Да, Анайя. Вечно. Как бы я хотел, чтобы мой звездный камень был со мной, но Вольторно похитил его вместе с остальными моими вещами. Я хотел бы подарить его тебе.

Она не поняла, и Кит-Канан объяснил ей значение этого обряда.

Анайя кивнула:

— У нас в лесу нет драгоценностей. Мы скрепляем клятвы кровью.

Она взяла его руку и опустилась на колени у воды, потянув его за собой. Прижав свою ладонь к острому выступу скалы, она изо всех сил надавила, и, когда она отняла руку, в воду закапала кровь. После минутного замешательства Кит-Канан также порезал себе руку о твердую, блестящую скалу. Они снова соединили руки, прижав раны друг к другу. Кровь Королевского Дома Сильванести смешалась с кровью дикарки, рожденной в лесах.

Анайя опустила их руки в пруд:

— Клянусь кровью и водой, землей и небом, листьями и ветвями любить и оберегать тебя, Кит, пока я могу ходить, пока я могу дышать.

— Клянусь Астарином и Эли любить и оберегать тебя, Анайя, до самой моей смерти. — Кит-Канан почувствовал небывалое облегчение, словно гигантская тяжесть спала с его плеч. Может, это была тяжесть его гнева, давившая на сердце с тех пор, как он в ярости покинул Сильваност.

Анайя вытащила их руки из воды — раны затянулись. Принц в изумлении разглядывал рубец, когда она позвала его:

— Идем.

Вместе они прошли вглубь пещеры, прочь от пруда. Здесь сверкающие каменные стены заканчивались, их место заняли жесткие древесные корни.

Скручиваясь и сплетаясь, они образовывали сплошную стену. В полу виднелось овальное углубление, устланное мягкими мехами. Медленно, очень медленно, она опустилась на постель, глядя на него взглядом, исполненным любви. Кит-Канан с бешено бьющимся сердцем лег рядом с возлюбленной и, взяв ее руки в свои, поднес к губам, прошептав:

— Я не знал…

— Что?