Санкт-Петербург. Автобиография

В первый день весны по старому стилю власть официально перешла к Временному правительству, а фактически находилась – во всяком случае в Петрограде – у Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. 2 (15) марта Николай II подписал в Пскове (от своего имени и от имени цесаревича Алексея) акт об отречении от престола в пользу великого князя Михаила Александровича, но Михаил на следующий день передалвласть Временному правительству до созыва Учредительного собрания. Как вспоминал начальник контрразведки Петроградского военного округа Б. В. Никитин, «два министра уговаривали великого князя принять корону: Милюков и Гучков. Напротив, Родзянко, князь Львов и все остальные стремились добиться его отказа от престола, указывали, что в противном случае все офицеры и члены дома Романовых будут немедленно вырезаны в Петрограде, что, уже вступая на трон, он обагрит его кровью. Как видно из подлинных слов – сильнейшее препятствие его императорское высочество видел в нежелании министров (кроме двух) с ним работать. Смущенный незаконно доставшимся престолом, считая, что правительство, против него настроенное, не даст ему возможности работать, великий князь, никогда ничего не искавший для себя лично, отказался от короны, веря министрам, что в этом благо России. Великий князь был совершенно один; министры добивались немедленного решения, а стране и армии не позволили узнать об отречении императора в его пользу и высказать свое мнение, оказать ему свою поддержку».

Временное правительство отказывалось прекращать войну, что усилило брожение в обществе. В июле 1917 года восстал Петроградский гарнизон, однако восстание было подавлено вызванными с фронта частями; партию большевиков, принимавшую активное участие в восстании, объявили вне закона. В августе вспыхнул так называемый корниловский мятеж – главнокомандующий русской армией генерал Л. Г. Корнилов выступил против Временного правительства и лично А. Ф. Керенского, объявившего себя, по традициям Древнего Рима, «диктатором». По столице поползли слухи о том, что на Петроград движется Дикая (кавказская) дивизия; впрочем, довольно быстро выяснилось, что так называемый заговор – не более чем провокация. Сам генерал Корнилов говорил, имея в виду членов Временного правительства: «Только потому, что я не кидал бомбы в Николая II, они меня считают контрреволюционером. Видит Бог – никаких заговоров!»

В воспоминаниях Б. В. Никитина читаем: