Савитри

И вечности во Времени, несбывшемся ещё,

20. Небесным Ближним выси те Природы.

На царства горние, сокрытые от наших поисков,

Что далеки безмерно от путей проторенных поверхностной Природы

И высоки настолько, что простые смертные дышать не могут там,

Нам указует позабытое в глубинах наших кровное родство,

25. А робкий голос транса и молитвы

Зовет к тем светлым безграничьям, что утеряны сейчас.

Когда мы даже в наши души не в состоянии заглянуть

Иль остаемся, погрузившись целиком, в сознании земном,

Всё ж есть в нас нечто, что взрастает к свету -

30. Ведь есть и светлые места, и небеса спокойные,

Как и сокровищницы блеска и экстаза,

И храмы божеству, которого никто не может видеть.

В нас дремлет ещё память хаотичная, аморфная,

Но иногда, когда наш взор направлен внутрь,

35. Вуаль невежества земного спадает с наших глаз;

Высвобождение короткое чудесное при этом настаёт.

Ту узкую полоску зажатого тисками опыта,

Мы оставляем позади отмеренной нам жизни,

Её пространства слишком малого, шагов наших коротких.

40. В те одиночества великие часы души людские могут пребывать

В безмолвных царствах стойкого негаснущего света,

И на орлиных пиках спокойной Силы, откуда видно всё,

И в луноликих океанах скорого бездонного Блаженства,

И в тихих беспредельных пространствах духа.

45. В процессе постепенного раскрытия «Я» здесь, на Земле

Невыразимая Мистерия, случаясь, избирает

Для нисхождения своего ту иль иную оболочку человека.

Тогда дыхание приходит из небесных высей,

Присутствие рождается, и пробуждается Свет путеводный,

50. На средства для достиженья цели ложится тишина:

Похожее на монумент из мрамора, лишенное движений,

И с каменным спокойствием становится опорой тело,

Что образ вечного Покоя поддерживает стойко.

Иль Сила откровения врывается, сверкая;

55. Из некого пространства высшего обширного прорыв свершает Знание,

Влекущее с собой свои лучистые моря,

И с трепетом дрожит Природа от силы пламени его.

Случается, что нами овладевает Личность величайшая,

В которой собственную личность мы распознаем;

60. Но можем мы поклоняться и Властителю душ наших.

Тогда нашего тела эго малое ослабевает и стихает;

И не настаивая больше на «я» своём отдельном,

Теряя значимость пустую отдельного рождения своего,

Оно наедине нас оставляет с Богом и Природой.

65. В моменты те, когда свет внутренний зажжен,

А «дорогие» гости жизни остались за порогом,

Наш дух уединяется и говорит с глубинами своими.

Сознание, расширившись, все свои двери раскрывает;

Затем, вторгаясь из безмолвий духа, ненадолго,

70. Луч вечной Славы нисходит к нам, чтоб причастить

Людскую нашу плоть, охваченную им и озаренную,

И оставляет непорочности огромную печать на наших жизнях.

При этом в области забвенья смертного ума

Всплывают вечности сигналы,

75. Проявленные в трансе сомкнутым глазам провидца

Иль обнаруженные чудным нематериальным чувством

В уединении глубоком сокровенном.

Приоткрывает лик свой истина, которую не смог познать бы разум,

Мы слышим то, что уши смертного не слышали ни разу,

80. Мы ощущаем то, что чувство смертного не ощущало никогда,

Мы любим то, что отвергает и чего страшится простое сердце;

Наши умы смолкают перед Всеведеньем лучистым;

К нам из палат души взывает Глас;

Испытываем мы тогда восторг прикосновенья Божества

85. В уединениях золотых бессмертного огня.

Все эти знаки являются родными «я» большему,

Которое живет внутри, невидимое нами;

Но только иногда священное касание приходит к нам,

И наши жизни несёт поток волн более могучих,

90. А душу нашу двигает Присутствие божественнее прежнего.

Иль иногда сквозь покрова земные к нам что-то пробивается,

Быть может, милость и красота духовной искры,

Журчащим языком небесного огня взлетая.

Это – мы сами и чужестранец высший, его и ощущаем мы,

95. Он существует и действует незримо, как будто бы его и нет;

Он следует согласно линии рожденья бесконечной,

Хотя и кажется, что умирает вместе с оболочкой смертной.

Уверенный, что существует Апокалипсис,

Он не считает ни мгновенья, ни часы;

100. Великий и спокойный – он видит, как текут века,

И терпеливо ожидает чуда измененья человека

В неспешном поступательном движении силы мира

И долгом марше Времени, который раскрывает суть явлений.

Он – и источник, и главный ключ к разгадке,

105. И тишина над головой, и голос внутренний,

И образ верный, что утвердился в сердце,

И широта, не окружённая стенами, и точка, что неизмерима и бездонна,

И истина явлений тайных всех в Пространстве,

Реальность та, к которой устремлены деяния наши,

110. И наших жизней тайный грандиозный смысл.

Он и сокровище в пчелиных сотах Бога,

И яркое Величие, сокрытое покровом тёмным,

Он и сияние божественного пламени,

Наш золотой фонтан блаженства мира,

115. Бессмертие, упрятанное в блеклую одежду смерти,

Божественности не рождённой нашей образ;

Нашу судьбу хранит он внутри глубин,

Где скоротечной сути семя вечное покоится.

В себе всегда мы носим ключ волшебный,

120. Сокрытый в герметической оккультной оболочке жизни.

Горящий пламенем Свидетель в прибежище том заповедном

Внимательно глядит сквозь Время и глухие стены Формы;

В его глазах закрытых присутствует предвечный свет;