Сборник статей и интервью 1995-2000гг.

Роза Люксембург говорила об альтернативе “социализм или варварство”. Она оказалась права. Социализм потерпел поражение, варварство торжествует. Оно проявляется пока на окраинах системы, в России и в Африке, в бывшей Югославии и в Колумбии. Сначала появляются лишь очаги хаоса. Мир всеобщей конкуренции становится миром неуправляемого насилия - в точности в соответствии с представлениями Томаса Гоббса о “войне всех против всех”. Любые правила - условны. Желание победить (или отомстить тому, кто обошел тебя) - абсолютно. Оно предопределено логикой самой системы, точно так же, как стихия агрессивности является ее неизбежным порождением на психологическом уровне. Выводы психоанализа, сделанные еще в 20-е годы (в преддверии фашизма), подтверждаются опытом последних лет. Бессмысленные региональные и этнические конфликты, распространение оружия массового поражения, рост коррупции, мафии, наркобизнеса - все это пока характерно для периферии. Взрыв национализма - закономерный результат капиталистической глобализации. Масштабы человеческих жертв в Руанде, Сьерра-Леоне и Конго уже вполне сопоставимы с истреблением людей в ГУЛАГе или во время второй мировой войны, с той лишь разницей, что тогда резня происходила на фоне великих исторических битв, а сейчас - просто так. Курдистан, Чечня, Таджикистан, бывшая Югославия, Колумбия - география насилия постоянно расширяется. Этот всплеск насилия - естественная реакция периферийного общества, лишенного перспектив приобщиться к рыночному процветанию и не видящего ясных перспектив для того, чтобы преобразовать себя на иной основе. Россия оказывается вовсе не в стороне от магистрального пути человечества. Как раз наоборот. Мы в первых рядах - на пути в варварство.

Значит ли это, что все совершенно безнадежно? Скорее всего - да. Но некоторые шансы все же есть. И ими надо попытаться воспользоваться.

Во-первых, социалисты не должны и не могут в России быть центром. Надо раз и навсегда отказаться от мысли о том, что “великая Россия” или вообще что-то путное может у нас получиться без великих потрясений. Потрясения так или иначе гарантированы, вопрос только в их последствиях. Потому призыв к умеренности в нашей стране (и вообще в современном мире) равносилен призыву к политическому самоубийству, которое отечественные центристы и совершают с завидным постоянством. Разумеется, сегодня на сцене появляется новая разновидность центризма - авторитарно-корпоратистская, насквозь коррумпированная, соединяющая социальную демагогию и критику неолиберализма с угрозами в адрес соседних народов. Культ сильного вождя здесь сочетается с обещанием организовать дружную работу предпринимателей и профсоюзов под зорким оком начальства. В Европе 20-х годов такой центризм назывался фашизмом.

Во-вторых, социалистическое движение в России возможно лишь с опорой на коммунистическую традицию. Наша левая традиция именно такова, никакой другой нет и в ближайшие годы не будет. Теоретически новая левая партия должна была бы родиться на основе компартии, но этого не произошло. Под руководством Геннадия Зюганова КПРФ перестала быть не только коммунистической, но и левой организацией. И дело тут не только в Зюганове.

Лозунг “защиты национальных интересов” естественно возникает в условиях периферийного капитализма. Это естественный позитивный ответ общества на вызов глобализации. Транснациональные бизнес-элиты и финансовая олигархия очень высоко интегрированы между собой и одновременно маргинальны по отношению к обществу, даже в странах “центра”. Общество не может быть глобальным. Рынок труда - тоже. Соответственно, отвечая на политику глобализации, левые защищают интересы общества против транснациональных элит. Это заставляет левых становиться “патриотами”. И здесь мы сталкиваемся с острейшей культурной и идеологической проблемой. Во Франции или Мексике существует традиция демократического и революционного патриотизма, тесно связанная с представлениями о правах человека и гражданина, ценностями просвещения и свободы. В России или Турции, напротив, демократические и левые традиции развивались в конфронтации с националистической идеологией. В итоге вдохновение начинают черпать во всевозможных реакционных “почвеннических” концепциях. Что из этого получается, мы знаем на примере зюгановской Коммунистической партии Российской Федерации.