Счастье 17.06.2009

Тут грянула война, и Россия упивалась своим патриотизмом. Вот тут-то и возникли новые, реальные, проблемы: «ожидатели августа» отказывались являться на мобилизационные пункты. Они не бежали в леса, не сопротивлялись, только упорно и молчаливо оставались в своих домах, всячески противясь призыву в армию. Что было с ними делать? Судить, ссылать в Сибирь? Они и так были в Сибири. Сначала арестовывали, судили и сажали. Но оказалось, что их слишком много, что подобные действия могут парализовать жизнь сибирских губерний, так как местное население сочувствует «ожидателям», как людям очень положительным, никогда никого не обижающим, и что аресты и охрана заключенных требуют усиления военного присутствия в этих отдаленных краях, становящихся именно из-за арестов «ожидателей августа» все более и более взрывоопасными. Авдотья же продолжала тихо проповедовать, ее никто не решался трогать.

Слухи о сибирских делах снова начали будоражить обе столицы. По мере продолжения войны и угасания патриотического пыла пророчества Авдотьи Матвеевой обретали все большую убедительность и все большую популярность. У нее при дворе даже нашелся защитник — сам Григорий Распутин. Он очень хотел привезти паводскую пророчицу в Петербург и представить ее императрице. Для этого в конце 1915-го он предпринял определенные действия, но Авдотья наотрез отказалась не то что ехать в Петербург, но даже общаться с посланниками старца. Силой же везти ее никто не отваживался.

Старца вскоре не стало, и Россия стала сползать в предсказанный Авдотьей, и не только одной ею, глад, мрак и мор. До «ожидателей августа» уже никому не было дела, в Петербурге и Москве про них забыли. Из тюрем даже выпустили осужденных в начале войны. «Ожидатели» же все были мужики здоровые, положительные, пахали, разводили скот, не пили, баб своих и детей не били, учили их грамоте и даже в церковь ходили. От остальных христиан, кроме своей положительности, они отличались только тем, что по воскресеньям садились в своих избах, читали Апокалипсис, старые книги и рукописные записи рассказов Авдотьи Матвеевой, часто сильно изукрашенные переписчиками. И обсуждали явление Богоматери на Дворцовой площади.

От всего мира они держались в стороне, ни с кем в конфликты не вступали, даже кой-чем кой-кому помогали, всегда по делу, не из-за пустой благотворительности, но в длинные беседы, а тем более в разбирательства с окружающим миром не ввязывались. Даже селиться они постепенно стали отдельно, и появились целые деревни и села «ожидателей августа», память о которых сохранилась в топонимике района, во всяких там Августовках, Августовских и Августовых. Они представляли инертную, молчаливую силу, воплощенное ожидание. Они были здоровы, бабы у них были плодовиты, и на дворах «ожидателей августа» всегда было много ребятни, чистой и ухоженной по сравнению с обычной ребятней в русских деревнях. «Ожидатели августа» обретали популярность, у них становилось все больше и больше последователей, хотя никакой пропаганды они не разворачивали, слов впустую не кидали.

Как и к войне, к революции ожидатели отнеслись с видимым безразличием. Так как они не противились установлению власти Советов, то и власть Советов их поначалу не трогала. Так продолжалось до мая 1918 года, до мятежа чехословацкого корпуса и начала Гражданской войны. Чехи лояльно относились к «ожидателям августа», и не только старались не трогать их селения, но, как ни странно, даже пополнили их ряды: видно обмолвка Павла Эмильевича о необычности отзвуков гуситства в видениях Авдотьи Матвеевой была справедлива. Мягкие, трогательные рассказы о Мадоненке и Джезуатке, зафиксированные в отчетах по делу «ожидателей августа» конца двадцатых годов, что до сих пор хранятся в архивах КГБ, имеют явно чешское происхождение. В начале зимы 1918-го Авдотья Матвеева умерла от тифа в возрасте двадцати одного года. Она была похоронена на кладбище Успенской церкви села Паводь.

Колчак, в отличие от чехов, к «ожидателям августа» отнесся жестоко. Он пытался их завербовать в свои части, но, натолкнувшись на молчаливое, но решительное сопротивление, повелел с ними разобраться. Многие поселения и дворы были разграблены и сожжены, мужики расстреляны, бабы и дети изнасилованы. Оставшиеся в живых собирались на обгорелых развалинах, снова продолжали жить и работать, даже бабы и малые ребята. Несколько поселений, однако, остались нетронутыми в силу их отдаленности, оттуда оставшиеся в живых получали помощь.